Неожиданно за Лизиной спиной выросла давешняя домработница Раиса с тарелкой, накрытой фарфоровой крышкой. Раиса едва заметно кивнула мне и водрузила тарелку на стол. Гала нахмурилась и поджала губы.
– Вы можете идти, Рая, – полоснула она ледяной улыбкой и с вызовом посмотрела на женщину.
Та нехорошо усмехнулась и поспешно поковыляла прочь, грузно припадая на правую ногу.
– Чем она тебе не угодила? – насмешливо поинтересовалась Нора, хрустнув гигантской креветкой.
– Не люблю ее, – Гала передернула плечиками, – болтливая слишком. Все шныряет по поселку, вынюхивает, выслеживает. А потом сплетни распускает.
– Так уволь ее, – резонно хмыкнула Нора.
Лиза тем временем сняла фарфоровую крышку с тарелки и ковырнула вилкой бесформенную серо-бурую массу, напоминавшую по виду вареную капусту. Да и запах, повисший над столом, красноречиво свидетельствовал о том же – о вареной капусте.
Арсений разлил по бокалам вино, плеснул в свой стакан неразбавленного виски и откинулся на спинку стула. По его незатейливому лицу блуждала загадочная ухмылка, цепкий взгляд перескакивал с Норы на меня, и обратно.
– Ну как там Венеция? Все плавает старушка? – спросил он наконец, взболтал в стакане виски и залпом выпил.
– Венеция – шикарна, как всегда, а вот биеннале – тоска смертная, – прищурилась Нора Покорная и облизнула полные блестящие губы.
– Нора только вчера прилетела с Венецианской биеннале, – пояснила Гала. Сказано это было для меня, так как остальные были явно в курсе.
Покорная выудила из кармана мятую пачку скучной пролетарской «Явы», чиркнула спичкой и с наслаждением затянулась.
– Фу, Норка, – поморщилась Гала, – как ты можешь курить такую гадость?
– Привычка свыше нам дана, замена счастию она, – процитировала Нора и выпустила кольца вонючего дыма. – Я не большой ценитель современного искусства. Все эти инсталляции с расчлененными коровами в формалине, видеоролики с плясками на трупах, с детальным показом работы патологоанатомов – не для меня. Мне по душе старая добрая средневековая живопись. Голландцы, итальянские мастера… Перуджино, Боттичелли, Караваджо… Вот вы, Саша, любите Караваджо?
– Конечно, любит, – ответила за меня Гала и метнула в Нору сердитый взгляд, – как можно не любить Караваджо? Но насчет актуального искусства ты, дорогая, не права. Просто оно непривычно для подавляющего большинства непросвещенной публики.
– Это я-то непросвещенная публика? – расхохоталась Нора. – Я в шоке! Да я на этом, так называемом искусстве, собаку съела!
