– Что произошло? – спросил Остин.
– Чемодан потерял. В аэропорту поместил его, как и полагается, в автобусе, сзади, а сам не успел сесть. Пришлось дождаться следующего, через двадцать минут, а потом выяснять в бюро находок, где все эти вещи кружатся и кружатся…
– Кружатся?
– Ну, там что-то вроде карусели, а на ней чемоданы, и эта конструкция кружится, а увидевшие свой чемодан его снимают. И вот когда я туда добрался, моего чемодана уже не было. Кто-то, наверное, заметил, что я не успел сесть в автобус, ну и присвоил. А может быть, решили: раз владелец не является, можно взять.
– Сочувствую. Ну может, еще найдется. Там было что-нибудь ценное?
– Только рукопись.
– Философской работы?
– Нет, романа. И как на грех, единственный экземпляр. Ну да Бог с ним. Как ты, отец? Как поживаешь?
Когда-то называл меня папа, подумал Остин. Но что об этом вспоминать. Теперь передо мной совсем другой Гарс, рослый мужчина, нуждающийся в бритье, визитер, пришелец, судья.
– У меня все хорошо, – ответил Остин. – Рад, что ты вернулся домой.
– Домой, – повторил Гарс. – В том-то все и дело. Ну, что здесь происходит, как все, как Людвиг, он все еще живет у этой, как ее, Рикардо?
– Да. И он обручился.
– С кем же?
– С Грейс Тисборн.
– Как жаль. Жаль, но мне сейчас трудно говорить. Этот самолет меня расстроил. Если ты не против, я себе изжарю яичницу и улягусь в постель.
– Увы, в доме ни крошки еды… был хлеб, но я его выбросил.
– А молоко?
– Нет, понимаешь…
– Ну, тогда приму ванну – и в постель.
– Горячую воду отключили, – утомленным голосом произнес Остин. – Понимаешь, я как раз собирался уезжать… в отпуск.
– А куда именно?
– К морю.
– Прямо сейчас, в полночь?
– Да, а что тут странного?
– Можно мне пожить здесь, пока ты будешь там?
– Пожалуйста, живи.
– Тогда всего тебе хорошего. Извини, отец, но я в самом деле не в силах разговаривать. Помочь тебе снести чемодан?
– Стой. Я не в отпуск еду. Дорина меня бросила. Я потерял работу. И должен сдать эту квартиру кому-нибудь. Поэтому сам переселюсь к Митци Рикардо. Разумеется, на время. Мне ужасно жаль. То есть Дорина не навсегда ушла. Тут так все запуталось. Но все уладится, вот увидишь. Мне так жаль…
– Ну что ты. Не надо.
Слова иссякли. Остин с трудом дышал.
– Тебе обязательно надо идти? Ночью?
– Да.
– Значит, поговорим позднее.
– Хорошо, – согласился Остин, едва сдерживая слезы.
– Да, чуть не забыл. Там внизу для тебя письмо, нашел на ступеньках. Вот оно, у меня в кармане.
И Гарс протянул отцу конверт с напечатанным на машинке адресом. Остин посмотрел на штамп и вздрогнул. Торопливо вскрыл конверт и прочел:
