Неожиданно для себя он пошел, потом побежал в дальний конец коридора, где за стеклянными дверями был внутренний сад - настоящий уголок зеленого царства. Здесь отдыхали больные, а сейчас царили тишина и полумрак. Упав в кресло, Валерий несколько секунд не двигался, стараясь унять неровно бьющееся сердце. Потом дотянулся до видео, надавил клавишу. И вдруг…
Три портрета - во весь экран. Один - Липатову неизвестный, зато два других… Стахов и он - Юлий! Зачем эта музыка, надрывающая душу? И - черная кайма вокруг?…
Беспощадно-резкий свет рассек сознание. Вскрикнув так, что все, кто ни был тогда в больнице, содрогнулись от этого нечеловеческого стона, Липатов отшвырнул видео и рухнул…
Они стояли посреди Площади звездных кораблей, у подножия величественного Памятника Троим. Лицо Юлия, отлитое из золотистого металла, было строгим и вдохновенным. Слегка подняв голову, он, казалось, глядел ввысь, на далекие созвездия.
– Никто не ожидал, что процесс выйдет из-под контроля планеты, - говорила Лина. - Шар мог взорваться в любую минуту, испепелить Астроград и все базы. Ближе других оказался космолет Стахова. И они пошли. Причалили, открыли аварийный люк…
Валерий, не отрываясь, разглядывал лицо Юлия, бесконечно родного Ю, пытаясь понять мысль, запечатленную в его неподвижном взгляде.
– Стахов вошел первым, - продолжала Лина. - Он передал им чертежи регулирующего блока и просил ждать десять минут: столько можно было продержаться там в обычном скафандре - ведь температура в Шаре быстро повышалась.
Затем последовал пилот. Они щадили молодость Юлия. Но когда установленное время вновь истекло, Юлий приказал автопилоту отчалить и вернуться на планету.
Наконец-то регулирующий блок отозвался! Контроль был восстановлен. Но процесс уже нельзя было повернуть вспять: плазма «воспламенилась». Смотри…
Лина протянула руку навстречу голубоватому светилу, быстро всходившему над прозрачными сводами города.
– Ли… Сильнее всего он мечтал встретить другую, мудрейшую цивилизацию, - голос Валерия звучал хрипловато. - Нет, это невозможно, чтобы он стал только плазмой!…
Они тихо пошли ко Дворцу астронавтов. Грани полувоздушных километровых колонн переливались живыми всплесками радуг. Липатов остановился на широкой, играющей синими и золотистыми бликами ступени и, щурясь от теплых голубых лучей их солнца, задумчиво прошептал: «Я возвращаюсь, я прохожу, я вновь прихожу…»
Девушка удивленно и вопросительно посмотрела на него.
