Нет, Разум, который однажды зажегся на Земле, не может угаснуть! - думал Странников. - Уже сегодня мы - Человечество Солнца. Завтра отправимся к другим мирам. Многие полетят, с тем чтобы никогда не возвратиться. На далеких инозвездных планетах положат они начала новым и новым цивилизациям. И так все дальше но Галактике станут расселяться наши потомки и потомки их потомков. Возможно, иные и забудут, что их планетой-прародиной была Земля. Кто знает, может, так было уже не раз, и прародители землян - это одна из молодых ветвей древнейших цивилизаций Вселенной?»
Когда Липатов слушал эти «раздумья вслух», его лицо светлело…
Часто спорили они о проблеме бессмертия человека.
– Не зря фантасты пишут, что бессмертных людей создать можно. Физически бессмертных, - говорил Валерий. - Это науке по силам. Но надо ли, Ю? Зачем оно, бессмертие? Тебе, например?
– Мне не надо. Я недостоин, - спокойно отвечал Странников.
– Ложная скромность! - кричал Липатов. - Если бессмертие - то всем. Или - никому. Ну, представь; тебе даровали вечность. Что ты станешь делать с ней?
– Наверное, человеку это все-таки ни к чему, - качал головой Юлий. - Да и невозможно практически. Всего через несколько тысячелетий «бессмертный» переродится полностью - по законам эволюции живого. Он не сохранит ни грана прежней индивидуальности. Человек - слишком хрупкая и еще несовершенная частица мыслящей жизни. Бессмертие присуще человечеству как совокупному носителю разума. А мы лишь его мыслящие атомы, бесконечно сменяющие друг друга иноварианты…
– Отказываешься от вечности, Ю?
– От «персональной» вечности для моего «я». Моему «я» хватило бы, скажем… тысячи лет…
– Аппетит у тебя! - посмеивался Липатов. - Но, говоря серьезно, я и этого не понимаю. Куда тебе столько?
– Надо найти иную цивилизацию. Во много раз более древнюю, чем наша. Побывать бы в антимире, если он есть… Может, дожить до времени, когда любые расстояния научатся преодолевать мгновенно…
– Ради высокого разума остановись, Ю! Ведь на это и тысячи лет не хватит! - смеялся Липатов.
Однажды, когда они в космобусе летели к Шару, Юлий необычным голосом произнес:
– Можешь смеяться надо мною, даже называть меня сумасшедшим… Я пришел к выводу, что смерть всякого мыслящего существа - относительна…
Липатов повернулся к другу и свистнул от неожиданности. «Вот он, феномен-то, о котором предупреждал Стахов».
– Понимаю, какой-нибудь новый «философический» трюк?
– Нет, это серьезно, - отмахнулся Странников. - Выслушай меня хоть раз более внимательно, чем всегда.
