— Скажите, майор, сколько же цензоров тогда появится у нас в стране? Ведь это надо приставить цербера в каждую из газет?
— Я не думаю, что нынешнее количество газет сохранится. Очень многие из них, откровенно бульварного толка, просто придется закрыть. Это не касается крупнейших изданий с миллионными тиражами.
После прояснения столь животрепещущей темы вопросы посыпались как из рога изобилия. Отвечал на них в основном Сизов.
— Как погиб президент?
— Как мужчина, с оружием в руках.
— Какие разрушения в Кремле?
— Больше всего пострадал Большой Кремлевский дворец, но я думаю, что мы его быстро восстановим.
— Скажите, какова судьба премьер-министра, министра обороны и председателей обеих палат?
— Все они находятся под арестом, так же как и лидеры большинства партий.
— В чем цель этого ареста?
— Чтобы не натворили глупостей.
— Сколько вы рассчитываете продержаться у власти?
— Столько, сколько понадобится для наведения в стране порядка. Но не меньше десяти лет.
— Почему вы так расплывчато назвали ваш орган власти — Военный Совет? Не честнее ли будет назвать его просто хунтой?
С ответом Сизов чуть замешкался, но не потому, что не знал, что ответить. Ему понравилась сама журналистка, задавшая этот вопрос. Невысокая, стройная, с красивым, привлекательным лицом и явно горевшей ненавистью в зеленых глазах. За Сизова отозвался Соломин.
— Ну почему же сразу хунта, мы ведь не в Испании и не в Латинской Америке. Не надо заранее навешивать ярлыки.
— Какой смысл вы вкладываете в понятие "порядок"?
— Смысл только один, так же как и порядок. Нормализация законов, искоренение коррупции, — продолжил Соломин. В отличие от своего однокашника он выглядел расслабленным, добродушным, сама манера разговора и тембр голоса были мягкими и располагающими. — Поднятие жизненного уровня населения и авторитета России в мире.
— Правда ли, что на Москву движутся части Кантемировской дивизии?
— Нет. Если бы это было так, то они давно были бы уже здесь. И Кантемировская и Таманская дивизии поддержали переворот.
— Были слухи, что в одном из округов убит командующий. Это так?
— Даже не в одном. Подобных случаев два.
— Скажите, генерал, как вам удалось провернуть все это дело в тайне от ФСБ?
Генерал-полковник Уваров, герой Афганистана и Чечни, все это время сидевший с несколько отрешенным видом, чуть вздрогнул и, улыбнувшись, развел руками:
— Все вопросы к моим более молодым коллегам. Меня известили о надвигающихся событиях буквально за час до их начала. Я не скрывал своих отрицательных взглядов на методы правления президента, и так как цели переворота совпадали с моими, то я счел за честь присоединиться к столь рискованному предприятию. Насколько я знаю, такие предложения были переданы еще нескольким генералам в отставке, но они пожелали остаться в стороне.
