События разворачивались с такой скоростью, что спасатели сами удивлялись: неужто все это на самом деле было? «Что ты собираешься с ним делать?» — крикнул, пыхтя, Сатклифф, понимавший, что в крошечном номере это чудище не поместится, Пиа на миг задумалась, ее бледное лицо стало потерянным. Они шли очень быстро, почти бежали, к своему отелю, стараясь выбирать безлюдные улочки и держаться подальше от патрулей. Их дожидались друзья, в том числе, и славная славянка. Они заказали кофе в крошечную слегка обветшавшую комнату отдыха, где, как обычно, обсуждали последние новости — городские и мировые — внешний мир нависал над их ежедневной жизнью, как грозовая туча. «Что бы ни случилось, мы должны его спасти», — вдруг решительно заявила Пиа, хотя разговор шел о чем-то другом; но он-то сразу понял, что она имеет в виду идиотский старый диван, на который ему самому было наплевать. Спятила она, что ли? Он так у нее и спросил, но она уже рассказывала о своих подвигах подружке, лицо которой даже разрумянилось от радостного сопереживания и восхищения. До чего же обе суеверные, подумал он, настоящие дикарки. Что еще они придумают?
А дальше было то, чего Сатклифф не мог бы представить и в страшном сне. Откуда-то набежали студенты-медики, закадычные друзья славянки, они бурно приветствовали средневековую выходку Пиа. (Скоро, видимо, начнут продавать индульгенции!) С юной горячностью они решили во что бы то ни стало сберечь кожаный тотем. Проблема заключалась в одном — куда его девать? Предложений было несколько. Кто-то вызвался приютить его в своей квартире, кто-то придумал, что его надо отвезти на факультет и поставить в холле — однако факультетское начальство, вряд ли даже слышавшее о Фрейде, не одобрит это. Неожиданно голос подала Пиа, и с такой запальчивостью, что все поняли — последнее слово за ней. «Это мой диван, — сказала она, — и я собираюсь забрать его себе. Отправлю брату в Авиньон. Я уже решила». Решила так решила, осталось лишь обсудить проблемы доставки. Какой транспорт выбрать? Разумеется, поезд. Правильно. А как доставить его на вокзал? И тут один из студентов, подрабатывавший в похоронном бюро, сказал, что попробует одолжить для священной реликвии катафалк. «Да! Да! — крикнула Пиа и радостно захлопала в ладоши. — Так и сделаем. Сегодня же позвоню брату».
Вот так и получилось, что в пять часов утра мистер Сатклифф, с трудом веря в реальность происходящего, сидел в большом черном катафалке, лицезрея то, что обычному прохожему могло показаться трупом какого-то великана, завернутым в коричневую оберточную бумагу. Диван в самом деле обернули в несколько слоев коричневой бумаги, чтобы лучше держались ярлыки. Оказалось, что переправить диван железной дорогой было очень просто. Теперь реликвия будет ждать, когда ее привезут в Авиньон.
