Блэнфорд и Катрфаж тем временем молча шагали рядом, и каждый думал о своем; однако чем ближе они подходили к маленькой площади, где светящееся окошко Катрфажа резко выделялось на фоне темного отеля, тем медленнее становился их шаг. Несмотря на чудовищную усталость, клерку не хотелось расставаться с Блэнфордом. Говоря по правде, он был трусоват и не любил по ночам возвращаться в свою комнату один, опасаясь каких-нибудь неприятных сюрпризов. В его воображении возникали причудливые персонажи: например, старый бродяга, развалившийся в кресле, поджидает его… или слепец с белой тростью и большой белой собакой. Не иначе как их посылал к нему сам дьявол. Катрфаж хмурился и тряс головой, стыдясь собственно глупости; и однако же пытался найти предлог, чтобы убедить Блэнфорда подняться вместе с ним по лестнице и войти в его комнату — чтобы ему наконец хватило смелости выключить свет и немного поспать.
Нелепым было предлагать выпить еще по стаканчику, но он уже слышал, как делает это, и Блэнфорд — надо же! — с готовностью принял приглашение. Клерк едва верил своему счастью. Унылая прогулка тотчас превратилась в веселое волнующее приключение, сонливости как не бывало. На самом деле Блэнфорда всегда тянуло взглянуть на удивительный кабинет, все стены которого были увешаны списками умерших тамплиеров и напротив каждого имени — дата казни. В углу стояла неубранная кровать и столик, уставленный орудиями борьбы с бессонницей: пузырьки с таблетками и настойкой опия, пачки сигарет, стопки книг по алхимии и смежным наукам, со штампом музея Калве.
На каминной полке лежала пачка школьных тетрадей. Под кроватью стоял белый ночной горшок, разрисованный розочками. Всю середину комнаты занимали столешницы на козлах с привинченными лампами, наверное, на таких же архитекторы делают свои подробные чертежи — или что-то похожее на сооружения, где раскладывают обои, прежде чем нанести на них клей. В маленькой нише рядом с распятием — бутылка виски и несколько бутылочек с минеральной водой. В комнате пахло сыростью. Дом находился на теневой стороне улицы, и сюда никогда не заглядывало солнце. На всем — толстый слой пыли, туалет (и там же душевая кабинка) был в безобразном состоянии: на полотенцах пятна бриолина и почему-то губной помады. Оттуда жутко воняло. Куда ни глянь, метины от сигарет — даже на раковине коричневое пятно. Странно, как еще до сих пор обходилось без пожара. Катрфаж налил теплое виски и пододвинул гостю неудобный стул.
