Су решает не ждать до туалета, она засовывает пальчик в отверстие с резьбой, пока мы идем по коридору, останавливается у первого же курящего мужчины и спрашивает, что это такое?
– Глушитель, – бросив один взгляд, говорит тот, – где взяла?
Аристократ бледнеет и отворачивает лицо.
– Нашла, – говорит Су и брезгливо выбрасывает цилиндр в приоткрытое окно.
Проводница, зевая, бредет к туалету и сначала уверенно дергает ручку и стучит в дверь.
– Пассажир! – Она прислоняется ухом к двери. – Пассажир, откройте, вы заняли место общего пользования! Давно сидит? – Это вопрос к нам.
– Да больше часа уже! – ужасается Аристократ, внимательно осмотрев перед этим циферблат часов. – Мы решили, что он заснул, лучше все-таки уложить его в купе.
Она открывает дверь. Беспокойство на ее лице сменяется досадой и пониманием: приглушенный неудобным положением головы храп слышен всем. Нам тесно в крошечном тамбуре, я становлюсь на цыпочки и вижу почти сползшего с унитаза Киллера. Когда проводницу уговорили не беспокоиться – «ну выпил мужик, его и развезло!» – и она отходит, мы трое с сомнением смотрим друг на друга: разбросавший ноги Киллер кажется огромным.
– Ну, девочки, давайте так. Я – за руки, вы – за ноги, – решительно протискивается в туалет Аристократ.
Легкое головокружение «дежа вю», но я не успеваю хорошенько обдумать странности последних двух дней и нашу с Су специализацию по перетаскиванию крупногабаритных мужчин, потому что рука моя, уже привычно захватив щиколотку, натыкается на твердый предмет. Штанина задирается с трудом, с равнодушием смертника я смотрю на пистолет, закрепленный широкой резинкой для женских чулок.
Пока мы передвигались по коридору вагона, уговаривая всех желающих покурить, уйти и поднять откидные сиденья, я думала, сколько может весить отдельно взятая нога? Все-таки худо-бедно, но ведро воды, а это, должно быть, килограммов десять, я тащу перед собой запросто. Но эта нога в ужасающих размеров кроссовке тянула меня к полу, так что через некоторое время и я, и Су переместили ноги Киллера, чтобы они находились щиколотками у нас под мышками. Теперь стало тяжелее Аристократу, в конечном итоге мы все-таки доволокли тяжеленное тело в свое купе, задирая его крупным задом полосатую ковровую дорожку. Потом Су сидела, обмахиваясь, я поправляла эту дорожку, а Аристократ допивал коньяк.
– Посидим, – он решил как следует отдышаться перед важным броском. – А вы поешьте, поешьте, у вас впереди трудная дорога. Позвольте поинтересоваться, – он склонился к Су, – все-таки я приглашаю в свой дом, доверяю безоглядно, как вас зовут полностью?
