– У меня дети, – разводит руками Ева.
– Отличное прикрытие для увеселительной морской прогулки!
– Пошла ты со своими соблазнами!
– Через четыре месяца я позвоню! Шестьдесят три еврея! – кричит Полина уже в зале для отлета. Она машет рукой, она на голову выше всех мужчин из сопровождения, Ева провожает взглядом ее растрепанную голову и не может погасить улыбку.
Ева добралась домой только в пять двадцать. Она заснула мгновенно, как только бросилась на постель.
А старший из группы сопровождения еще составлял отчет и разговаривал по телефону с куратором. Куратора интересовали цифры и даты из разговора американки и агента службы Кургановой. Молодой офицер, нахмурившись, перечислял в трубку: «шестьдесят восьмой год, двадцать миллионов, четыре месяца, шестьдесят три еврея…»
– Шестьдесят три – кого? – перебил куратор.
– Шестьдесят три еврея, – озадаченно произнес офицер. – Средиземное море.
– Отличная работа, капитан.
В полседьмого утра в постель к Еве залезли дети. Пошатываясь, пришла Далила и бесцеремонно отвоевала местечко и себе.
– Помнишь, я говорила, что в полседьмого утра всегда должна быть дома, всегда в своей постели и всегда одна? – интересуется она шепотом.
– Ну-у-у… – мычит Ева, не в силах открыть глаза.
– Помнишь почему?
– Не-е-ет…
– Потому что ко мне в постель прибегал маленький Кеша. Ты еще насмехалась надо мной, говорила что-то о насильной зависимости. Вот теперь ты наказана! – Далила защищает руками грудь от прыгающих близнецов.
– Но к тебе же не забиралась в постель большая ехидная тетя?!
– По электронной почте каждые пятнадцать минут идут сообщения.
– Сейчас встаю. Еще пять минут.
– А у нас теперь живет Маша, – сообщает Сережа, – она грустная.
– Она голая, – уточняет Далила.
– Таласса чу! – трясет Еву за плечо Ива.
– Что это такое – талласа? – Ева обнимает девочку, Ива отбивается и начинает хныкать:
– Таласса чу!
– Чего она хочет?
– Я не знаю, – Далила встает, – кто думает, что я хорошая, добрая, умная, тот идет со мной на кухню завтракать.
Ева добралась до кухни, когда услышала запах кофе. Она нащупала стул, села, не открывая глаз.
– Ты еще и красавица, – сказала она, зевая.
– Не подлизывайся, я и так сварю тебе кофе.
Маленькая Ива отказалась есть хлопья с молоком, она капризничает, Ева взяла ее на руки и потрогала лоб.
– Да она же горит! – мгновенно проснувшись, Ева испуганно посмотрела на Далилу.
– Навалялись в снегу, да? Навстречали зиму! Только без паники! Что ты так испугалась? Простуды не видела у ребенка?
