– Что? – не поверил Платон.
– Молюсь, а что тут странного? У меня там коврик есть для коленопреклонения, иконка в углу и свеча под ней.
Застыв на несколько секунд до ледяного бесчувствия, Платон потом попросил сквозь зубы:
– Поехали уже. – Но сарказма сдержать не смог: – А как же бизнес?
– У меня теперь, Платоша, есть рабочее место. Офис, так сказать. – Кока не обиделся. – Там прекрасные дорогие апартаменты и комната для просмотра и записи с отличной аппаратурой. Но знаешь... смотровое зеркало – такое же. Точно! – он в озарении покачал головой. Потом перевел огромные глаза на Платона и укоризненно улыбнулся. – Ты, Платоша, единственный, кто теперь посещает эту кладовку, кроме меня. Ты ведь плохо обо мне подумал, а я не обижаюсь.
– Офис! – Платон стукнул себя ладонью по лбу. – Царица огня и воды! У меня же сегодня свадьба!
Начавший выруливать со двора Кока резко затормозил.
– В смысле, племянник надумал жениться. Неожиданно, вдруг... – бормотал Платон, пытаясь вспомнить, во сколько нужно было подъехать к загсу, но не смог. – Это потому, что меня хватил небольшой инсульт, – зачем-то стал он объяснять свою нервозность и забывчивость Коке, уставившемуся на него вытаращенными глазами. – С памятью плохо, заплакать могу нечаянно или даже наорать неприлично.
– Ты? Наорать? – не поверил тот.
– Я теперь живу не один, – опустил глаза Платон. – С племянниками живу. Еще женщина появилась вдруг – Аврора, она спит в кухне и делает вид, что нанялась в домработницы. А теперь вот старший племянник задумал жениться и привел ко мне свою невесту. Я не умею долго быть с людьми, особенно если их много и они заставляют меня делать разные странные вещи. Если бы ты знал, если бы ты только знал, какие!.. Кока, я ничего в этой жизни не понимаю, но если я до сих пор не повесился, то она действительно очень живучая штука.
– Значит, мальчики теперь у тебя? – задумался Кока. – Они знают, как именно умер их отец?
– В общих чертах, – пожал плечами Платон. – Они не считают, что причиной этому был сердечный приступ, и уже предприняли некоторые попытки установления справедливости.
Кока побледнел и резко взял с места.
– Извини, Платоша, – сказал он на очередном лихом развороте. – Я тебя домой подбросить не смогу – дела. У какого метро ты просил остановиться?
– Да высади меня немедленно, пока ты нас обоих не угробил! – потребовал Платон.
Выбравшись из автомобиля, он хотел поскорей уйти, но Кока вдруг схватил его за рукав пиджака.
