Вукол Морлоков, стиснув зубы, наблюдал из-под расшитого золотом козырька фуражки, как покрывают себя позором и грязью лучшие специалисты, каких только он откопал у себя по лагерям. Рядом с ним маялся вольный – седенький профессор, специалист по старинному фольклору, прихваченный то ли по ошибке, то ли для количества.
Слева клубились над сопредельной стороной игривые облачка. Справа уныло опустили стволы пушек зеленые лобастые танки. Сзади, прихватив узлы с бельишком, кошек, самогонные аппараты и иконы, из деревни молча улепетывали землепашцы – подальше от Морлокова и криминально-научных сложностей жизни. В канаве смирнехонько сидели, стуча зубами, перемазанные специалисты. А впереди, на холме, разметав сизые крылища, скалился Аспид – нелепый, как знак лауреата премии «За укрепление мира между народами» на груди Сиада Барре, и страшный, как все непонятное.
– Ну что, старина? – почти ласково спросил Морлоков. – Пора бы и тебе, а? Парламентером-то?
– Не хочу, – признался профессор.
– А кто хочет? – философски заключил Морлоков. – Однако родина требует, пердун ты старый…
Он хотел махнуть охранникам, чтобы препроводили старца, но того вдруг осенило:
– А если это дракон?
– Ну и что? – искренне не понял Вукол.
– Прецеденты в мировом фольклоре отмечались неоднократно, – заторопился старичок, которому очень не хотелось к Аспиду. – Явление можно охарактеризовать как дракона, а все авторитетные источники отмечают, что дракону для того, чтобы он улетел, требуется взятка натурой, как то: драгоценные металлы, драгоценные камни и лица женского пола, желательно сексапильные.
– А ведь это идея! – ахнул Морлоков. – Взятка – это весьма реалистично и жизненно…
Золотые слитки из государственной казны доставил бронированный реактивный спецдирижаблъ с глухонемой командой. Первый Заместитель Морлокова, как вихрь, пронесся со своей спецгруппой по ювелирным магазинам столицы, смахивая драгоценности в портфель. Иногда в спешке кое-какие колечки-бранзулетки попадали в карманы его мундира, но от волнения он не обращал на это внимания.
На украшенном розами грузовике добытое торжественно подвезли прямо к Аспиду. Аспид посмотрел на это великолепие, в беспорядке рассыпанное по грязным доскам кузова, потом разинул пастищу и загоготал:
– Что я вам – Гобсек?
Все были настолько поражены, услышав впервые его голос и узнав к тому же, что Аспид обладает кое-какими познаниями в литературе, что зажмурились и не увидели, как Аспид дунул – и драгоценности разлетелись по окрестностям.
