У машины стояла Женя с лукошком грибов.
– Синяя смерть, – прошептал Хрусталев, пихая Даниила под ребра.
– Чего?
– Забыл, что говорил старикашка? Мне причитается синяя смерть, тебе серая.
– Ну и что?
– Болван! У Женьки глаза синие, а у твоей Ирины серые. Дошло? Ну, дед!
Они загоготали так, что притихшие было на деревьях охранники снова заголосили кукушками и попугаями.
Стараниями Жени хрусталевский загул и на сей раз превратился во вполне приличный пикник. Она поджарила грибы, красиво накрыла стол на пне, согнала с деревьев охранников, заставила их похоронить несчастного зайца, потом построила в колонну по двое и турнула в столицу. Они послушно затопотали по тропинке. Удалялась, стихала знаменитая строевая песня хрусталевцев «Абраша»:
Имел наш Абраша денег миллион,
и был наш Абраша в Ривочку влюблен.
И долго наш Абраша с Ривочкой дружил,
пока проклятый Гитлер войны не объявил.
Пошла пехота наша,
а с нею и Абраша…
Чинно распили последнюю бутылку. В машине потрескивала рация – секретную антенну мимоходом задевали пролетавшие государственные тайны. Бутылка пустела быстро, и Женя, положив гитару на колено, склонившись над ней, пела старинную английскую балладу:
Ну что же, у нас неплохие дела,
так выпей же с нами, красотка!
И с ними была,
и с ними пила
Джейн – Оловянная Глотка…
Она вскидывала голову, чтобы бросить взгляд на Хрусталева, и синие глаза так сияли из-под рассыпавшейся русой челки, что Даниил поневоле испытывал жгучую тоскливую зависть: у них с Ириной не было и никогда не будет такого вот пикника…
Женя последний раз ударила по струнам и резко отставила звякнувшую гитару:
– Собирайтесь, пьянчуги. Хорошее нужно уметь не затягивать, обрывать в подходящий момент…
Она ушла собирать посуду, и Хрусталев насквозь трезвым голосом шепнул Даниилу на ухо:
– Вчера днем в Чертовой Хате побывал первый за все время наблюдения посетитель – действительный тайный советник Радомиров. Дипломатическая звезда, мать его так…
…От смертного духа морозного,
от синих чертей, шевелящих в аду
царя Иоанна Грозного…
З. Луговской
Точная дата прибытия Аспида Сизокрылого на границы государства так и осталась неизвестной – частью по причине аполитичной темноты, частью по причине того, что он, очевидно, будучи по природе скромным, не подавал ни световых, ни звуковых сигналов. Вечером его еще не было, а назавтра утром он уже был.
Первым незваного гостя заметил школяр Омельяшка, командир звездочки юных морлочат. Будучи воспитан в духе повышенной бдительности ко всему импортному, он примчался на ближайшую заставу и сообщил, что аккурат на порубежном холме сидит нечто здоровенное и сизокрылое, антиправительственной пропагандой и шпионажем вроде бы не занимается, однако кто его знает, вдруг оно такое какое-нибудь? Потрясти бы…
