– Ждали, ждали… Постой тихонько, не мешай.
Она повернула лицо к морю и прислушалась к чему-то, неслышному для Савина. Савин послушно молчал. У него вертелся на языке не один вопрос, но он знал, что никаких ответов сейчас все равно не получит, и чутье подсказывало, что торопиться не следует.
Чистый серебряный звук, похожий на далекий сигнал трубы, донесся с моря, и мгла сгустилась в узкий высокий силуэт. Корабль с зарифленными парусами бесшумно скользил к берегу, приобретая все более четкие очертания, поворачивался бортом к ним, и Савин, не будучи специалистом в морском деле, тем не менее мог бы с уверенностью заявить, что узнал его, – с него прошлой ночью выгружали свой таинственный груз незнакомые моряки, расплачивающиеся странными монетами.
Прогремела цепь, шумно плюхнулся в темную воду небольшой якорь, борт навис над Дианой и Савиным (орудийных портов, отметил Савин, не было), молча зашевелились знакомые уже фигуры в мешковатых коротких куртках с капюшонами, опустили сходни у самых их ног.
– Ну? – с любопытством и явной подначкой спросила Диана. – Что-то ты не торопишься…
– Только после вас, миледи, – галантно сказал Савин и шагнул к трапу следом за ней.
«Что, если они меня переиграли, – подумал он, осторожно нащупывая ногами грубо тесанные плашки-ступеньки. – Выманили на берег, как последнего дурака, и Диана с ними заодно, и до скончания века никто не отыщет следов пропавшего без вести репортера Глобовидения, впутавшегося в чужие непонятные игры…»
Глупости. Это тоже называется – шарахаться от каждого куста. Исходи угроза от этих самых корабельщиков, «честных контрабандистов», они не приглашали бы помочь и не расплачивались бы честно за помощь. Что им стоило вчера хлобыстнуть по затылку чем-нибудь тяжелым и отправить на угощение рыбам? Нет, забеспокоился кто-то другой… Хотя бы тот, кто принимал доставленный товар. Цепочка из нескольких звеньев, где каждое звено обладает определенной самостоятельностью и, не исключено, преследует различные цели, каждое – свои. И для моряков он не представляет ровным счетом никакой опасности, помехи или угрозы, зато не нравится приемщикам груза, – а это означает и то, что они могут принадлежать этому миру, постоянно живут здесь и потому не склонны восторженно приветствовать случайных свидетелей… Вполне логично.
Снова провизжала цепь, вползая в клюз, резко свистнула сзади боцманская дудка, матросы отрывисто перекликались, карабкаясь по вантам. Тяжело захлопали паруса, разворачиваясь и наполняясь тугим прохладным ветром.
