– Постойте, я вам еще не все рассказал! – с отчаянием крикнул ей вслед Серебров. – На руке у Норы я заметил сегодня браслет. Он принадлежал Инге. Не знаю, откуда она его взяла, но все это очень странно.
– Откуда взяла? – вспылила Лиза, оглянувшись на мгновение. – Да мне-то какое дело! Нашла, украла, купила… Не имеет значения! Защита рушится, а тебя интересует судьба какого-то барахла. С меня хватит!
– Постойте. Ну вы же мой адвокат, вы просто обязаны мне верить! Если вы откажетесь от защиты, я…
– Выведите меня отсюда, – сказала Лиза, приблизившись к столу, за которым по-прежнему сидели два охранника. – Мне немедленно нужно на воздух…
– Нора, Нора, что же ты со мной сделала? – держась за голову, бормотал Дмитрий. – Убить тебя мало!
Но что было толку взывать к той, которая, не моргнув глазом, сдала его суду и удалилась, покачивая крутыми бедрами… Она ушла из зала, даже не обернувшись. Словно с человеком, сидевшим за стеклом, ее связывало шапочное знакомство, какое-то мимолетное воспоминание, столь незначительное, что едва ли заслуживало прощального кивка головой, какого-нибудь знака. Хотя на кой черт сдались ему какие-то ее знаки, если она хладнокровно погубила его? Причем ладно, если бы по глупости, из чувства страха или каких-то других понятных побуждений. Но она давала показания так, словно делом всей ее жизни было засадить его пожизненно за решетку, выбросив из памяти все, что с ним связано.
Дмитрий, по совету адвоката, пытался вспомнить, чем он так насолил Малининой, что вызвал у нее неуемную жажду мести, но так и не смог. Между ними не было клятвенных обещаний и брошенных детей. Говорил ли он ей, что любит? Вроде да. Что женится? Тоже. Но обещания могли сбыться только в одном случае – если умрет Инга. Нора об этом знала и желала смерти Серебровой едва ли меньше, чем он. Именно она подстегивала его хлестким словом и хитрым советом. А теперь что же? Она осталась на свободе, там, где суетятся и бегут по своим делам люди, несутся по магистралям машины, где покупают красивую одежду и пьют дорогое вино, влюбляются, женятся, изменяют, а он оказался в убогом мире с перевернутыми представлениями, скудной пищей, электрическим светом по ночам и бесконечными воспоминаниями. Кто виноват?
Ах, если бы судьба подала ему какой-нибудь знак тогда, в тот день, когда он встретил ее…
– Знакомься, это Нора! – проговорила Сереброва, на ходу снимая плащ, кидая в кресло сумочку и перчатки. – Она делает мне маникюр. Если пожелаешь, может обработать руки и тебе. Надо же тебя хоть чем-нибудь занять, сидишь целый день сиднем!
