Дубровская равнодушно пожала плечами.
– На Сереброву однажды едва не уронили кирпич. Да-да, один из рабочих зазевался и уронил кирпич с высоты. Все бы обошлось, если бы внизу не стояли Инга Петровна с прорабом. Понятно, что предмет, пущенный с высоты, приобретает ускорение и легко может проломить череп. Откровенно говоря, опасность грозила и прорабу. Но тот отскочил в сторону и матюгнулся в сердцах. Видели бы вы, что стало с Серебровой! Она поднялась наверх, злая, как сто чертей, и при всех надавала незадачливому рабочему пощечин. А уж такого отборного мата не слышал никто из мужиков, всю жизнь работающих на стройке. Вот вам и женственность с терпимостью пополам! Кстати, мужичка потом уволили.
– Ну и поделом ему, – пожала плечами Лиза. – Он же едва не размозжил Серебровой голову. А она должна была, по-вашему, легонько его пожурить, используя салонные выражения?
– Возможно, я привел не самый удачный пример, – почесал голову архитектор. – Но все же Инга была бестия, а не женщина. Деньги всегда для нее являлись главной ценностью. Не сомневаюсь, для того чтобы получить большую прибыль, она была готова пойти на крайние меры – на предательство, поджог и даже убийство.
– Ну, здесь, я думаю, вы немного преувеличили, – усмехнулась Лиза. – Напомню, обвинение-то в убийстве предъявлено не Инге Серебровой, а ее мужу Дмитрию.
На лице архитектора появилась презрительная гримаса.
– Видел я его один раз на стройке. Он стал всеобщим посмешищем. Уж для чего его Инга притащила тогда с собой, не знаю. Но момент его появления на объекте достоин кисти художника. Представляете, кругом пыль, грязь, шум, и среди всего строительного хаоса он – воплощение стиля и элегантности… приталенный жакет и белые ботинки. Шел аккуратно, вернее, прыгал с места на место, боясь испачкать обувь. До сих пор перед глазами та картинка – красавец в белых ботинках на стройке – стоит. Не представляю, как такой чистоплюй решился на убийство? Просто не верю!
– Вы первый человек, кто усомнился в его виновности, – заметила Лиза. – Последние пару недель мне ежедневно приходится выслушивать свидетелей, которые утверждают, что я защищаю монстра.
– Ну, Инга всегда умудрялась объединять вокруг себя разного рода прихвостней, – отметил архитектор. Затем, чуть подумав, вдруг добавил: – А не была ли история с убийством каверзой самой Серебровой?
– Что вы имеете в виду? По-моему, сжечь себя в машине, предварительно проломив себе кочергой череп, даже самой изворотливой бестии было бы не по силам, – проговорила Лиза.
