– Ага. В беленьком таком пакете. Без обратного адреса, – ухмыльнулся посетитель, и Марк быстренько подавил уже готовый сорваться вопрос: откуда он знает, что пакет был именно белый и без обратного адреса?
Дурацкий вопрос. Мягко говоря.
– Кстати, а почему она не могла снимки сама передать? – спросил он с умным видом. – Предположим, она давно хотела с этим мужчиной развязаться, но не видела способа. И отправила эти фотографии. Ну а он…
– Так, – сосредоточился посетитель. – И она тебе об этом говорила, да?
– Нет, – сказал Марк. – То есть… да, говорила, конечно, она, собственно, ради этой цели и убедила меня сниматься. То есть это была ее идея, понимаете? И вообще, она ко мне пришла за отворотным средством. Чтобы отвязаться от надоедливого кавалера.
– Пять баллов, – тихо сказал посетитель. – Даже шесть. Молоток, колдун. Вот на этой позиции и стой, как памятник Яше-шапочнику на Покровке, – несходно. Чао. Пошел я. Но смотри… ляпнешь где-нибудь что-нибудь не то, я тебя из любого астрала выдерну и все чакры узлом завяжу. Просекаешь?
Марк молча кивнул, слишком обессиленный этим разговором, чтобы в очередной раз заверять пугающего посетителя в своей готовности молчать.
Тот вышел. Марк сидел, ощущая, как медленно-медленно, словно бы неохотно, его отпускает напряжение.
Дверь приоткрылась, он подскочил: неужели тот человек вернулся?!
Но это была всего лишь Катя:
– Марк Васильевич, можно женщине к вам?
– Какой женщине? – всполошенно спросил он, но тотчас вспомнил: – Ах да. Пусть проходит, ладно.
Жена пьяницы и мать непутевого сыночка вошла – и Марк подивился происшедшей в ней перемене. Глазки ее засияли, щечки порозовели, согбенные плечи разогнулись. И к Марку, словно к засыхающему цветку, политому водичкой, – жизнь, начало возвращаться ощущение своей неотразимости. Вот что сделало с женщиной всего лишь ожидание общения с ним! Ну что ж, он постарается не обмануть это ожидание.
Женщина подошла прямиком к Марку и низко склонилась к нему, обдав запахом нафталина: видать, пальтишко в течение лета тщательно оберегали от моли.
– А он чего хотел от вас? – спросила оживленным, таинственным шепотом.
– Кто? – не понял Марк.
– Ну этот, с челочкой. Мой сосед. Снял квартиру как раз напротив моей: у нас 35-я, у него 38-я. С начала месяца живет, а мы про него ничего, ну ничегошеньки не знаем! Раньше там такие хорошие люди жили, приятные. Правда, черные, но очень общительные. А этот… Приходит – уходит. Столкнемся в подъезде или во дворе – здр! – и все. Здр, главное дело. Как-то раз в городе его видела, нарочно подошла, так он даже «здр» свое не сказал. Посмотрел как на пустое место. У него чего, болячка какая-то? Приходил про здоровье погадать? Или с бабами нелады? Живет-то он один, как сыч, мы уж думали, может, педикулез у него, вот и нету женщины. При нем парень молодой несколько дней провел, да потом съехал. Красавчик был такой, что только в кино его показывать. Неужели у них это самое?
