Директор говорил долго. Минут пятнадцать. Сергей Матвеевич еще никогда не слышал, чтобы первое лицо так много времени уделяло какому-то оперативнику, пусть и по особо важным делам, пусть и заслуженному. Но – простому оперу. Сергей Матвеевич еще никогда не видел, чтобы директор, разговаривая с кем-то из сотрудников, отводил глаза в сторону.
Баринов вышел из кабинета, почти бегом бросился в сортир. Рывком распахнул окно, начал расстегивать верхнюю пуговицу на рубашке, которая всегда болталась на его тощей шее, а сейчас – удавом душила, аж глаза на лоб лезли. Оторвал пуговицу. Ослабил галстук. Нашарил сигареты и зажигалку, долго прикуривал.
Все очень плохо – стучало в голове. Все гораздо хуже, чем я думал. Все очень-очень плохо.
Баринов вернулся в кабинет, быстро собрался, сбросив в портфель все бумаги со стола. Отпер сейф, достал табельное. Проверил, снял с предохранителя, сунул за пояс. С тоской оглядел унылый, но такой неожиданно родной кабинет.
– Ох…ть, – сказал Баринов вслух, обращаясь то ли к «вертушке», то ли к вырезанному из доски Железному Феликсу. – Ох…ть, – повторил он, глядя в окно. – Я вот ведь и не знаю, что тебе теперь делать, парень.
Начальнику УФСБ России по Рязанской области
Совершенно секретно
Экземпляр единственный
Доложите о результатах дальнейшей проверки по факту, изложенному в Вашем последнем рапорте. Немедленно сообщите о лицах, осведомленных о ходе проверки – прямо или косвенно. Требую не допустить дальнейшего распространения информации по факту.
Любой ценой остановите действия, изложенные в Вашем рапорте. Установите круглосуточный контроль за следователем областной прокуратуры Фридманом, в контакт с ним входить категорически запрещаю.
Ждите дальнейших указаний.
Директор ФСБ России
#26
Москва, явочная квартира московского управления ФСБ России
8 мая 2008 года
Ночь кажется бесконечной. Человек в несвежей постели ворочается с боку на бок, чешется, сучит ногами под одеялом. Человеку неспокойно. Он уже в сотый раз думает о бутылке на кухне, но потом уверяет сам себя, мол, нет. Не пойду. Я не алкоголик.
Он не алкоголик, нет.
Просто какие-то невиданные тени ходят сегодня по стенам и потолку. Просто совсем не идет сон, а перед открытыми – вытаращенными – в темноту глазами все встают и встают какие-то бредовые картины. Чертова выставка современного искусства. Вернисаж больного сознания.
В этих картинах так много правдоподобия, но человек знает – этого не было и не будет. Он убедил себя в этом. Не было и не будет.
