Записку он не подписал. Прикрепив к палке, оставил возле потухшего костра. «Если пан Глоба приедет с недобрым намерением, она направит его по ложному следу. Пускай ищет! Тем временем мы что-нибудь придумаем», — решил он и, убедившись, что вокруг никого нет, пошел по дороге. Дорога привела его на лесную опушку. Тут он, свернув в сторону, прошел еще шагов сорок и замаскировался в густом ельнике так, что просматривалось поле, по которому, извиваясь змейкой, бежала дорога и терялась затем за ближайшей деревней. По топографической карте и компасу Турханов быстро определил свое местонахождение, отметил на карте и дорогу, по которой пришел, и поляну, на которой ночью горел костер, и высотку, где в блиндаже оставил Еву.
В это время из деревни выехала подвода. На ней сидело пятеро: четверо из них — в синих мундирах польской полиции, с винтовками, пятый, правивший лошадьми, держал на коленях автомат. Турханов еще издали узнал в нем Глобу.
«Вот мерзавцы! — выругался про себя полковник. — Значит, решили выдать нас полиции. Ну, погодите же!..»
Он хотел их подпустить на расстояние верного выстрела и скосить всех из автомата. Но это могло привлечь внимание тех полицейских, которые, вероятно, остались в деревне. Потом не миновать облавы. Впрочем, в таком большом лесу скрыться от горстки полицейских не составляло особого труда, но приходилось думать о безопасности Евы, которая никак не могла уйти с ним в глубь леса. Пришлось отказаться от мысли немедленно наказать изменника.
В лесу возница остановил лошадей. Полицейские спрыгнули на землю.
— Дальше поезжай один, — предложил хорунжий.[2]
Когда привезешь их обоих, мы выскочим из-за кустов и свяжем их. Только смотри, чтобы они не успели применить оружие.
— Будьте покойны, пане хорунжий! Как только увижу вас, сразу схвачу его за руки. А девка и без того неопасна, — заверил плютуновый.
— Не забыл? За каждого советского парашютиста немцы платят десять тысяч злотых, а за полковника заплатят вдвойне. Если операция пройдет успешно, повеселимся всласть…
— Можете считать, что они здесь, — махнул кулаком Глоба.
Он быстро погнал лошадей по дороге, но скоро вернулся обратно.
— В чем дело? — спросил хорунжий, выходя ему на встречу.
Вместо ответа Глоба протянул ему записку Турханова.
— Улизнули, черти. Вон, видите, следы, — показал плютуновый на дорогу.
Там действительно виден был свежий след экипажа.
— Написано по-русски. Переведи-ка, — возвратил хорунжий записку.
