— Отрезала, — ответила девушка. — Говорят, швабы вешают пленных партизанок за косы.
— Дура ты, Ева, ей-богу, дура! — громко засмеялся плютуновый. — Женщин они вешают и за другое место.
— За какое? — спросила девушка, не поняв издевки.
— За шею, например, — ответил подофицер.
— Или за ноги, — добавил поручик. — Помню, в тридцать девятом году у нас в Люблине одна патриотка пырнула ножом немца-насильника, когда тот попытался ее раздеть. Эсэсовца отправили в госпиталь, а девушку все ж таки раздели и повесили на площади вверх ногами.
— Швабы, они — большие шутники. Была в нашей деревне учительница. Считалась красной. Пришли фашисты и вот что сделали с ней…
И плютуновый нарисовал омерзительную картину со всеми натуралистическими подробностями.
«Зачем они так? — возмутился полковник. — Вместо того чтобы как-то подбодрить человека, нарочно пугают».
Девушка пересела к Турханову.
— Пане полковник, скажите, пожалуйста, швабы действительно способны на подобные подлости? — тихо спросила она.
— Не все, но фашисты способны. Они творят зверства и похлеще.
— Тогда я ни за что не сдамся живой. А вы?
— А зачем нам сдаваться? Не лучше ли их самих забрать в плен? улыбнулся полковник.
— Ах, действительно, как я глупа! — схватилась за голову Ева. — В самом деле, зачем нам думать о смерти? Пусть лучше умирают враги. Простите, можно с вами познакомиться?
— Конечно!
— Меня зовут Евой Болеславской. Я радистка. Скажи те, вы прыгаете с нами?
— Нет. У меня другие намерения.
— Жаль! — вздохнула девушка. — Как хорошо было бы воевать вместе…
Полковник не ответил. Между тем ночь вступила в свои права. В самолете стало темно.
— Вы не знаете, почему не зажигают света? — спросила Ева.
— Приближаемся к фронту. Свет может привлечь внимание противника.
— А я об этом и не подумала. Смотрите, смотрите! Что это такое?
Турханов посмотрел вниз. Там сверкали тысячи огней. Одни вспыхивали и тут же гасли, другие разгорались все сильнее.
— Вот она, линия фронта. Видите, как рвутся снаряды, полыхают пожары?
— Вижу. А это что?
— Снизу поднимались светящиеся точки и, не достигая самолета, гасли в темноте.
— Стреляют зенитные пулеметы. Трассирующие пули кажутся нам искорками, — объяснил Турханов.
— Нас они не убьют?
— Нет. Видите, искорки гаснут, не долетая до нас. Да и огни остались позади. Линию фронта мы перелетели благополучно.
— Ура! Опасность миновала! — обрадовалась Ева. — Пане Глоба, вы заметили линию фронта?
— Еще бы! Хороший фейерверк устроили швабы в честь нашего появления. Не дай бог… — перекрестился плютуновый.
