— Об изменах твоей матери? — Он кивнул, затем невесело засмеялся. — О да, Абигейл, я это знал! Филип любил твою мать, но это не закрывало ему глаза!
Она всегда, с детства, тосковала по полноценной семейной жизни и именно этого счастья была лишена. И Абигейл очень тихо сказала:
— Если честно, Ник, у мамы были свои причины для этого.
— Разумеется, были, — согласился он холодно. Похоть обычно главная причина измен, не так ли?
— Ох, Ник, — печально сказала Абигейл. — А теперь у кого только черное и белое? Филип — замечательный человек, но он был почти на сорок лет старше моей матери…
— И это должно заставить меня ее пожалеть, так, что ли? — вопросил Харрингтон. — Заставить с пониманием отнестись к ее неверности, а возможно, даже смириться с этим? Ты в самом деле так думаешь, Абигейл?
— Я только пытаюсь объяснить…
— Никаких объяснений не нужно! — безжалостно оборвал он. — Твоя мать знала, что Филип почти старик, когда выходила за него замуж. Она была сломлена, осталась без поддержки, а Филип был очень богатым человеком, который предложил ей надежную, обеспеченную семейную жизнь!
— И она была к тому же молодой, красивой и страстной женщиной! защищалась Абигейл. — С нормальными желаниями для женщины ее возраста, которые Филип не мог удовлетворить!
— Тогда ей надо было выйти за кого-нибудь, кто был ей ближе по возрасту и мог бы удовлетворять ее, тебе так не кажется? А не выбирать вместо этого материальное положение и роскошь, которые ей дал Филип Ченери! — прямо заявил Ник. — Она выходила замуж, прекрасно понимая, что делает. Она продавала свою молодость и красоту за деньги. Это был бы равноценный обмен, если бы твоя мать соблюдала свой пункт договора. — Он улыбнулся странной улыбкой. — Ты знаешь, как говорят: за все надо платить.
Как могла она спорить с ним, если в душе была согласна с каждым его словом? Абигейл помнила, какая напряженная атмосфера была в доме, когда ее мать завела очередную интрижку, ставшую одной из причин, по которым ее, Абигейл, отослали назад в Англию, в школу-интернат. На этом настоял Филип.
И когда она вернулась в Америку на долгие летние каникулы, тот же Филип окружил ее любовью и вниманием, которых она так жаждала! Фактически отчим был для нее матерью больше, чем ее собственная мать!
Абигейл вздохнула и потерла затылок, пытаясь унять тупую ноющую боль, которая, казалось, не собирается оставлять ее.
Ник наблюдал за ней, и ее усталое движение отрезвило его. Он поднял тяжелый серебряный чайник и стал разливать чай по чашкам. Только увидев это, Абигейл сообразила, что почти ничего не ела и не пила вот уже сутки.
