Но Лидии что в лоб, что по лбу. И раз закусила удила, не остановишь.
— Так за каким же чертом ты нас-то сюда привез? — как всегда, пустила она в ход свой последний козырь. — Сколько раз я тебе говорила: Ананий, не поедем, Ананий, не пори горячку! Люди на шестом десятке думают, как до пенсии дослужить, а он — на-ко, молодец какой выискался! — колхоз подымать поехал.
— Хватит! — вдруг, сорвавшись, закричал Ананий Егорович. — Привыкла барыней жить. Жена заместителя председателя рика! Районная аристократия… Нет, ты вместе с бабами навоз поворочай…
Проснулся младший сын Петька, хмуро посмотрел на родителей с кровати.
Ананий Егорович махнул рукой — а что еще оставалось делать? — и вышел в другую комнату. Вот и поговорили с женушкой. Нечего сказать, встретила мужа, успокоила. Мало ему сегодня нервов истрепали, так нетполучай еще дополнительную порцию дома. Не раздеваясь, в пиджаке, он лег на кровать, вытянул ноги. Ох, если бы ему сейчас немного соснуть! Хотя бы на десять минут забыться…
На другой половине все еще тяжелые шаги, грохот посуды. Потом все стихло, и в звонкой сухой тишине послышалось знакомое потрескивание иглы.
Он посмотрел на открытую дверь. Так и есть. Лидия снова сидела за пяльцами. Холодная и неприступная.
С гладкой тяжелой головой, распаханной белым пробором.
Он сжал зубы. Да Лидия ли это? Неужели же это та самая Лидочка, молоденькая секретарша сельсовета, которая в огонь и в воду готова была пойти за ним?
В тридцатом году Анания Мысонского, только что демобилизованного красноармейца, направили на коллективизацию в Р — ий район. Сельсовет ему достался дальний, глухой. Пока добирались на розвальнях, он едва не закоченел — такая лютая стужа стояла в том году. Но все равно в сельсовет влетел орлом — в длинной кавалерийской шинели, в краснозвездном шлеме.
— Ты насчет колхозов, товарищ? — встретила его в дверях черноглазая румянощекая девушка.
— Нет, насчет женитьбы, — рассмеялся Ананий (у него тогда были белые красивые зубы, и он любил смеяться).
— А кто же твоя невеста? — в свою очередь рассмеялась девушка.
— Кто? Да хоть ты. Согласна?
Девушка не отступила.
— Согласна, — сказала она и с вызовом посмотрела на него.
И ведь шутка обернулась всерьез. Через три дня они были уже мужем и женой. Вот какая была тогда Лидия.
А теперь… А теперь вот сидит перед тобой грузная, тупая баба, уткнулась носом в свои проклятые пяльцы, как лошадь в торбу с овсом, и ни черта ей не надо — хоть пожар кругом…
