Но тут была Келли. Ник знал, что делал, когда выбирал эту женщину с верностью львицы. Хотя временами мне казалось, что выбирала-то она.
— Место тихое, все нужное под рукой, да, мистер Дидрих? — улыбнулась Келли.
— Я, скорее, имел в виду контроль за доступом. Частные владения трудно охранять и патрулировать.
Ее смех прозвучал неестественно громко под пустыми сводами сторожки.
— А разве кто-нибудь пытается нарушить вашу хваленую секретность в этом забытом богом месте?
Я поморщился. Какой-нибудь психиатр посчитал бы за удачу получить такого пациента, как я, — агент АНБ влюбляется в замужнюю женщину, а та над ним смеется.
Но, боже мой, какой это был потрясающий смех!
Я опустил вилку с наколотым персиком, так и не донеся до рта.
— А почему вы до сих пор сидите в этом забытом богом месте?
У Келли осталось много денег: злоключения Ника на орбите почти не истощили его капиталов даже после оплаты ошеломляющих штрафов за несанкционированный полет и нарушение орбитального протокола. Она вполне могла бы проверить впадину и улететь на Таити.
Келли наклонила голову:
— У меня гораздо больше прав задать вам этот же вопрос. Лично я жду своего мужа и забочусь, чтобы ваша братия не лишила его шансов вернуться. Я присматриваю за впадиной. А вот чего ждете вы, мистер Дидрих? Почему вы все время возвращаетесь?
Я не смог дать ей правдивый ответ, такой, чтобы она поверила.
Таяние снега явилось как откровение.
Как раз тогда, когда приближалась первая годовщина космического телефонного звонка Ника Макиннеса, в абсолютно белом ландшафте появились первые зеленые проплешины.
В ознаменование то ли одного, то ли другого мы с Келли отправились на озеро исследовать впадину. Она так и не замерзла за зиму, хотя все остальные озера в парке покрылись твердой коркой льда, да и само это озеро было со всех сторон укутано снегом.
Несмотря на снег, впадина выглядела почти такой же, как в тот день, когда я впервые ее увидел, — широкая, противоестественная, загадочная.
А ключ к этой загадке стоял рядом со мной.
— Знаете, я в какой-то степени жду того же, что и вы, — спустя какое-то время произнес я.
Она долго молчала. Я чувствовал, что она поняла меня, — за то время, что мы провели вместе, мы научились понимать друг друга с полуслова, будто были давно женаты. Просто после своего неудавшегося брака я успел забыть, как это бывает.
Келли кивнула, указывая на впадину, и почему-то спросила невпопад:
— Вы родом из США?
Да, мы научились общаться и на таком уровне. Но я все равно не понял, куда она клонит.
