Но он никогда не чувствовал себя лучше.
И никогда не был столь удовлетворен, чем когда смотрел на маленькую хижину, которую построил и укрепил между двумя оставшимися каменными стенами.
Он не знал, откуда пришли эти чувства. За всю свою службу он не переставал учиться. Всегда были более способные учителя, за которыми он мог следовать, более опытные специалисты, чьим примером он мог воспользоваться. И как накапливались годы, так копился и запас его знаний и навыков, иногда вопреки себе.
Если только, размышлял он, в его возрасте у него получится выполнять огромные, сложные задания, используя всю сумму своих знаний и опыта.
Однако более чем когда-либо, сейчас его притягивали простые вещи. Постройка хижины вместо исследования галактики.
Юность была для него взрывом возможностей и вероятностей - тысячи миров, которые нужно исследовать, бесконечное число направлений, которыми можно следовать.
Каждое направление, которое он выбрал, каждый вызов, который принял, сузили фокус его жизни, пока он не попал в это время и в это место - перекресток его бытия.
По-иному он бы сюда не попал.
Один дом. Одна мечта. Одна любовь.
Он почувствовал, как рука Тейлани обхватила его, когда она встала, чтобы восхититься его работой.
- Это красиво, - сказала она.
Кирк склонил голову, глядя на свое творение.
- Дверь кривая, - сказал он.
- Я так понимаю, это весьма популярный стиль на Кроносе.
- Там только две комнаты.
Тейлани прислонилась головой к его плечу. Он не обратил внимания на боль, которую это движение вызвало в напряженных мускулах. Он хотел ощущать, как ее голова покоится на нем.
- А кому нужно больше двух? - спросила она.
- И водопровода нет, мне пришлось вырыть канаву за дальней стеной.
Тейлани ему улыбнулась.
- Это уже другое. Завтра я помогу тебе найти какие-нибудь трубы.
Но то, что она сказала, не произвело на него никакого впечатления. Он видел только ее глаза, ее губы, страсть, которую они делили когда-то, и которую, он знал, они разделят снова.
Он мог только поцеловать ее. И она могла только вернуть этот поцелуй, словно и не было времени, что прошло за те годы, что они провели врозь.
Кирк поднял ее и ощутил в руках лишь огонь юности. И если колени и ныли, то у них хватило здравого смысла держать свои жалобы при себе.
Он перенес ее через порог, который построил, оставляя кошмар Чала по ту сторону.
Во второй комнате, поменьше, находилась их кровать - матрас, сделанный из сложенных одеял, подушки из свернутых мешком для продовольствия, окно со ставнями, отбрасывающими полосы света и тени, словно снаружи было лето и Федерация вокруг них не умирала.
