- Оно должно быть… пересмотрено.
- Вулканианцы! - лицо Кодоса выражало неодобрение. - Ваша логика лишь прячет трусость.
Рука Сарека была тверже дюрания, прицел не шелохнулся.
Мальчик выглянул из-за Сарека и уставился на Кодоса. Правитель посмотрел прямо на него.
- Даже если я никогда не встречу никого из колонистов, мальчишка слышал каждое слово о моем исчезновении.
- Он их не будет помнить.
Мальчику это не понравилось. Кодосу тоже.
- А если вспомнит?
- Тогда я рискую не меньше, чем вы. Как и сейчас.
Долгие секунды мальчик дрожал. Потом Кодос выключил винтовку, отсоединил фонарь и повесил винтовку за спину. Фонарь он направил на землю. Отбрасываемые им снизу тревожные тени не внушали мальчику спокойствия. Он приложил все усилия, чтобы не замечать их.
Сарек вернул лазерный пистолет в складки своей парки.
Кодос подошел опасно близко к Сареку и поднял руку в вулканском приветствии.
- Долголетия и процветания.
Голос правителя был полон сарказма. Он посмотрел на Джимми Кирка.
- Если ты когда-нибудь заговоришь о том. что ты здесь увидел, мальчик, я узнаю об этом. И вулканианцы не смогут защищать тебя вечно. Когда-нибудь ты будешь один, и, я обещаю, в этот день ты умрешь.
Сарек притянул к себе мальчика. И при прикосновении вулканианца беспричинное желание Джимми Кирка убежать обратно в лес начало угасать.
- Уходите, правитель. Мы больше не встретимся.
- Ради нашего дела, надейся, что ты прав.
Затем Кодос протиснулся между ними и широким шагом направился к стоящему на посадочной площадке вулканианскому кораблю.
Джимми Кирк смотрел ему вслед. Дрожь почти унялась. Но не страх и не злость.
- Почему вы отпустили его?
Сарек посмотрел на него глазами, которые выглядели гораздо старше, чем он сам.
- У меня есть сын, всего на несколько лет старше тебя.
Мальчик никогда не понимал того, как взрослые говорят о детях. Как ответ вулканианца был связан с его вопросом? Он попытался вырвать руку.
- Он уходит! Вы позволяете ему уйти!
Но хватка Саррека была железной.
- Никто не может убежать от судьбы, юный землянин. Ни Кодос. Ни я.
Даже для тринадцатилетнего, большинство знаний которого о вулканианцах ограничивалось школьными шутками, печаль в голосе Сарека была очевидной.
- А что со мной? - спросил мальчик со всей горечью незаслуженно игнорируемого ребенка.
Сарек прикусил край перчатки и стянул ее, обнажив свою руку ледяному ветру Тарсуса IV.
- Никто не может знать будущего, - сказал он.
Вдруг мальчику показалось, что они оба были где-то в другом месте, в палящей пустыне, или в тихом лесу, или… Вулканианец среднего возраста казался болезненным и ссохшимся стариком.
