В тот день Сарек сделал Коридан самым важным миром в галактике, потому что тот представлял саму Федерацию.
- Мы пришли к следующему, - сказал Сарек, подводя итоги дня. - Мы не просто голосуем за принятие одного небольшого мирка - песчинки в необъятности космоса и звезд, что нас окружают. Но мы говорим - мы делаем это не потому, что от этого станем сильнее, не потому, что ослабнут наши враги, а потому, что ничего иного сделать не можем, если должны быть правдивы с теми исполинами, чьи слова привели нас сюда сегодня.
Затем Сарек изложил вступление великого устава Федерации, и все присутствующие в комнате словно услышали эти волнующие слова в первый раз.
Шрелл вежливо отвел взгляд от Спока, когда произнес:
- Мне всегда была любопытна стратегия Сарека в построении той речи.
- То есть?
Шрелл на долю миллиметра склонил голову, тем самым продемонстрировал великолепно отработанные вулканские эмоции и давая Споку понять, что заранее просит прощения за любые неумышленные оскорбления, которые может причинить следующими словами.
- Она казалась такой… эмоциональной.
Спок расправил свое одеяние.
- Некоторые из тех, кто был приглашен на эту сессию, полагали, что мой отец был страстным человеком.
Шрелл задумчиво кивнул.
- Тогда его речь не была порождением цинизма.
- Думаю, нет, - сказал Спок. - Хотя теперь, когда он умер, мы никогда этого не узнаем.
Шрелл чуть озадаченно разглядывал Спока.
- Я всегда думал, что по этому вопросу он делился мнением с вами.
Спок вздохнул - человеческая привычка, которую в последние годы он больше не стремился прятать. Сражение между его человеческим и вулканским наследием закончилось много лет назад.
- Я никогда не сливался разумом с отцом.
Хотя выражение молодого вулканца не изменилось, Спок видел, что Шрелл невероятно потрясен. Ибо отец и сын, никогда соединявшие разумы - это было почти неслыханно в вулканском обществе. И хотя логики в этом не было, Спок все же сожалел об этих потерянных возможностях узнать душу и мысли отца.
Вообще-то на миг он проник в мысли Сарека. Легендарный капитан звездолета Жан-Люк Пикард однажды сливался разумом с Сареком, когда «Энтерпрайз» сопровождал посла на Легару IV. Через два года, вскоре после смерти Сарека, Пикард пригласил Спока слиться с его сознанием и опытом, которые были разделены Сареком.
Спок принял приглашение. Эта случайная встреча состоялась, но была обескураживающе неполной. Он запутался в тенях, видя лишь краткие проблески жизни отца. Тогда он был почти уверен, что Сарек намеренно скрывал от него свои мысли, хотя разумеется, это было совершенно нелогично.
