И вообще, как говаривал незабвенный Николай Васильевич, в смысле Гоголь: "И откуда только авторы берут такие сюжеты?.." :-)
С уважением к возможным читателям – Автор.)
– Я пойду, сварю кофе, – прервала затянувшееся молчание Юля и добавила, Не кури в постели!
– А что такое? Тебя дым раздражает? – меланхолично поинтересовался Борис, не прекращая, однако, курить, – Привычка, знаешь ли. Сразу не отвыкнешь.
– Дурацкая привычка. Меня не то, что бы раздражает, но это может стать причиной…
– …лесного пожара, – закончил он за неё, – Всё, тушу.
– Насчет лесного – не знаю, – улыбнулась Юля, – Но вот будешь курить в постели пьяный, то себя-то запросто подпалишь.
– И начальству придется устраивать сбор средств на покупку венка с надписью: "От сослуживцев". А ты ко мне на могилку раз в год приходить будешь?
– Дурак! – беззлобно ругнулась она и вздохнула, набрасывая на себя рубашку Бориса, – Кто ж такими вещами шутит?
– Ваш покорный слуга, мадемуазель. А кофе – это прелестно! Интересно, который сейчас час?
– Семь часов доходит, – донёсся с кухни Юлин голос. Через некоторое время оттуда потянуло ароматами свежесваренного натурального, не суррогатного кофе, – Боря, кофе готов, иди сюда!
Борис встал с кровати, оделся и вошел в кухню как раз в тот момент, когда Юля голыми руками схватилась за рукоятку джезвы, стоявшей на плите. Не надо быть великим Нострадамусом, чтобы предсказать следующие пять-десять секунд: естественно, она тут же обожглась и едва не разлила кофе по всей плите. Выругавшись, она схватилась обожженной рукой за мочку правого уха и исполнила перед Борисом несколько па, напомнивших ему ритуальные индейские танцы перед охотой, виденные им когда-то по телевизору в передаче "Танцы и песни народов мира".
– Сочувствую. Прихватка на стене, на гвоздике, – сказал Борис.
– Да я что-то задумалась, – сказала она, берясь за джезву на этот раз уже прихваткой, – Ситечко есть?
– Само собой, – сказал Борис, доставая ситечко и протягивая его Юле. Чашки сейчас из комнаты принесу, они в серванте.
Некоторое время они молча пили кофе и жевали бутерброды с ветчиной. Потом Борис взял со стола шоколадку дистанционного пульта и ткнул ей в экран стоящего на столе небольшого "Самсунга". Творение южнокорейского узкоглазого гения послушно включилось и дало возможность лицезреть усладительную картину полосатой радуги. Попрыгав по каналам, он с удивлением обнаружил, что все без исключения коммерческие каналы показывают то же самое. Центральные каналы работали, но по ним шла какая-то бодяга вроде "Вестей с полей", и Борис, негодуя на отечественное телевидение, переключился на телевидение кабельное, которое недавно за гроши провели в их подъезд предприимчивые молодые ребятапредприниматели. Кабельное "порадовало" ликбезом для сексуально неграмотной части населения Родины – крутили порнуху, причем такую, какую народ за откровенность метко и сочно прозвал "мясом".
