— Даниил Фролыч, к телефону вас. Дан перемахнул через барьер, побежал к дверям, а Тиль не преминул пустить ему в спину:
— Нет, но какова точность!..
Дан осторожно, будто боясь уронить, взял трубку, произнес в нее «казенным» голосом:
— Слушаю вас.
— Здравствуйте, Дан, — «шантретисто» сказала трубка, — это Оля, если вы меня помните.
Классическая форма пустой вежливости! Неужели она решила, что Дан мог ее забыть со вчерашнего вечера — просто по времени, без учета того неясного и странного впечатления, что она произвела на него.
— Я вас помню, Оля.
— А мне показалось, у вас плохая память.
— Почему?
— А зонтик?
Тут у Дана сам по себе придумался гениальный, на его взгляд, ход.
— Я его нарочно оставил.
— Нарочно?
— Конечно. Просто так вы могли бы и не позвонить, а замотать чужой зонтик — совесть не позволила бы.
— Я могла бы его сдать в бюро находок.
— Не могли. Где гарантия, что я бы о том догадался? А значит — тю-тю зонтичек…
— Ну хорошо, не в бюро — в милицию. Там бы вас нашли.
Здесь она неплохо вывернулась. Думай, Дан, шевели извилинами…
— Первый раз вижу волшебницу, которая прибегает к помощи милиции.
Засмеялась. Интересно, что бы сказал Тиль про ее смех? Какого он колера?
— Убедили. Как мне его отдать вам?
— Что за вопрос? Только лично. Не на почту же идти волшебнице…
— Согласна. Дельное наблюдение. Вы, оказывается, большой знаток жизни и обычаев великого мира магии.
— На том стоим, — согласился Дан. — Что вы делаете сегодня вечером? — Краем глаза он посмотрел на вахтера, который изо всех сил старался выглядеть индифферентным. А может, и впрямь начхать ему было на галантные потуги какого-то жонглера: сколько при нем по этому видавшему виды, со всех боков скотчем уклеенному, телефонному аппарату свиданий назначено — не перечесть. Надоело небось вахтеру: целый день одно и то же…
— Я свободна.
Как прекрасно проста она, подумал Дан. Никакого притворства, никакого жеманства: мол, не знаю еще, столько замыслов, надо подождать, посмотреть в записную книжку…
— Тогда я вас встречу на Самотеке, на остановке. Ну где я сошел, ладно?
— Ладно. Я освобожусь в шесть.
— Значит, в полседьмого?
— Я успею.
— До вечера.
— До свидания.
Короткие гудки: ту-ту-ту. Положила трубку. Дан немного послушал их и тоже уложил трубку на рычаг.
Тиль сидел на стульчике в той же позе рыболова-сибарита, только вместо пруда перед ним расстилался грязно-малиновый ковер репетиционного манежа. На манеже сиротливо лежал брошенный Даном хромированный моноцикл.
