Однажды Люцифугу Рокофалу, премьер-министру ада, заведующему переговорами с ангелами и богом, уже довелось испытать на себе сатанинский гнев. До низвержения, да восславится Тьма, не дошло, но теперь он был вынужден пребывать в жалком облике горбуна с квадратной головой, без возможности сменить личину. Святые порядком потешались поначалу над кубической формой демонического черепа, то и дело норовили поставить сверху кружку с амброзией и портвейном «777», но потом попривыкли. Люцифуг сносил насмешки стойко, знал, что когда-нибудь заслужит прощение, и Люцифер вернет ему способность перекидываться. В лучшие времена Рокофал предпочитал облик пятиметрового урода, с толстыми лапищами и широкой пастью, наполненной тонкими, острыми, как иглы, зубами. В этом образе он внушал ужас и содрогание всякому, кто его видел. А бесовки и дьяволицы из Предела похоти сотнями падали перед его совершенной демонической красотой и поспешно раздвигали колени. Было у премьер-министра до опалы и еще несколько излюбленных личин. Одна страшнее другой.
Хотя с Люцифером ему, конечно, было не тягаться. Владыка ада мог принимать тысячи образов. Кроме того, он слышал и видел все, что происходит в Царстве зла. От его темной воли можно было укрыться разве что в раю или в созданном богом мире, привычно называемом в аду онтологической иллюзией. Да и то далеко не везде. Были такие места, где власть Люцифера становилась безграничной…
– Что вам даст обычная справедливость? – проговорил премьер-министр ада вкрадчиво. – Может, все же, пересмотрим условия договора?! Ведь это же сущий грабеж, если подумать. А я бы тебе такую бесовочку подогнал, Михаил… Буфера – во, – Рокофал вытянул руки и продемонстрировал размеры. – Бедра вот такие… вот такие вот. Сама стройненькая, гладенькая, любо-дорого поглядеть. Ну, чистый ангелочек. Если пожелаешь, можно ее и в блондиночку перекрасить. И в рыжий цвет. Или предпочитаешь брюнеток?
– Похоть – грех! – ответил Михаил. Он давно привык к тому, что адский премьер-министр пытается его искушать. Это качество было частью демонической природы, и Люцифуг Рокофал попросту не мог с собой ничего поделать.
– Золото? – одними губами шепнул он.
– Еще одна попытка подкупа?! – архангелу, наконец, надоел этот балаган, и он свел брови над переносицей, от чего его лик сделался грозен.
– Да ты что?! – Рокофал всплеснул руками. – Я ж так, просто из врожденной щедрости. Ну и чтобы переговорный процесс разнообразить. Ну, скажи на милость, на кой ляд вам справедливость в мире? Неужели не понятно, что справедливость – понятие абстрактное? Argumentari
