Осторожно, словно опасаясь чего, я открыл один глаз и за водяными потеками на стекле ясно увидел человека. Он стоял в раскрытых дверях и с удивлением, даже со страхом смотрел на меня. Да, да, я мог поручиться, что незнакомец чего-то боялся. Впрочем, незнакомцем я бы его не назвал: у меня было ощущение, что мы где-то встречались и совсем не на заре туманной юности. И в то же время я был совершеннно уверен, что это не Анджей, и не Сергей, и не Лю, и не Хосе. И, конечно, не Ариа. Ее близость я бы ощутил не хуже, чем эту дикую вибрационно-шумовую нервотрепку.
«Может, космический заяц? — мелькнула мысль. — Но чего он до сих пор не объявлялся?»
Я откинул верхнюю часть иллюминатора и напрямую взглянул на человека.
— Чего уставился? — сказал ему, стараясь оставаться спокойным. — Выйди, дай одеться.
— М-да, — сказал он знакомым голосом. — Вот нахал, моется на чужом корабле, командует.
Я растерялся от такой наглости. Но виду не подал. Подумал, что мне только бы добраться до костюма, где в кармане лежала панель связи с корабельными роботами. Тогда мы бы по-другому поговорили. И решил, что называется, взять на горло:
— Это кто на чужом корабле?! А ну выходи!
— Одевайся при мне, — сказал он. — Тут женщин нет.
Решительно шагнув к висевшему костюму, я выхватил из кармана ППП — пистолет — преобразователь поля — с твердым намерением вышвырнуть наглеца за дверь.
— Ну, ну, не балуй, — сказал он и попятился, встал за косяком.
— Вот теперь можем и поговорить. Ты кто? — спросил я его.
— А ты кто?
— Ты что, не знаешь, где находишься?
Незнакомец завозился за дверью, беспокойно хмыкнул.
— Кажется, я понял. Слушай, ущипни себя.
— Пожалуйста.
— Ты ущипнул себя за левое ухо?
— Допустим.
— Тогда все ясно, ты — это я.
— Не морочь мне голову…
— Да, да, ты — это я, только ты как бы вчерашний.
— Сам ты вчерашний.
— Да посмотрись же в зеркало.
Я послушался, повернулся к зеркальной стеновой панели и увидел самого себя, как две капли воды похожего на того, что стоял в дверях. Только у того были совершенно сухие, хоть и встрепанные волосы.
— Что это значит?
— Пока не знаю.
— А у тебя от вибрации в животе зудит?
— Еще как!
— Тогда мы и в самом деле одинаковые. Что ж, мне как раз надо обходить корабль. Вдвоем мы это сделаем быстрее. Ты иди налево, а я направо. Встретимся возле рубки. Знаешь, где она?
— Я все знаю…
— Хвастун.
— Сам хвастун.
Обменявшись такого рода комплиментами, словно все происходило в обычной обстановке, мы повернулись спиной друг к другу, и я пошел направо по коридору. Коридор был длинный и узкий с матово поблескивающим шершавым ковриком посередине. Справа и слева тянулись овальные закрытые двери с темными панелями сбоку. Обычно при обходе я трогал эти панели, двери отъезжали в сторону, и за ними вспыхивали зеленые глаза дежурных роботов, означающие, что в отсеках все в порядке. Конечно, можно было и не обходить корабль: Друг сообщил бы о малейшей неисправности. Но роботы роботами, а и человек должен что-то делать. Не просто наблюдать и руководить, а именно делать. Так и велось на всех космических кораблях — «роботу роботово, а человеку — человеково».
