Он снова на какое-то время закрыл глаза. И опять услышал тихий вопрос:
— Вы едете в Бремен?
Теперь перед ним стоял тот самый мужик в рабочей куртке.
— Почему вы так решили?
— Видел, как вы смотрели расписание.
— И что из того?
— Так ведь я тоже еду в Бремен. Вместе веселей.
Он демонстративно тряхнул сумкой, в которой что-то звякнуло. И только теперь Сергей разглядел, что человек этот явно навеселе. А он-то думал: за ним наблюдает. А мужику просто собутыльник нужен.
— Боюсь, что не смогу составить вам компанию. Сплю на ходу.
— Нельзя спать, проспите. В Бремене остановка только на две минуты, не как у вас.
— У кого "у вас"?
— У русских. Я сначала подумал, что вы — немец, говорите чисто. А теперь гляжу — не-ет. Я русских давно изучаю.
— Зачем?
— Они моего отца убили. Пуля попала прямо в лоб.
— Сочувствую, — сказал Сергей, раздумывая, как бы отделаться от этого попутчика. Злопамятные выпивохи — самые непредсказуемые существа. Начнет еще выяснять отношения…
— Выпьем и помиримся. Вон вы как хорошо говорите по-немецки. Чистый немец. Жили в Германии?
— Сам выучился.
— Талант! — восхитился немец, заставив Сергея по-доброму вспомнить московских фирмачей-полиглотов, накачавших его языковой практикой. Сергей совершенно не помнил, что они с ним делали в его кибернетическом беспамятстве, но делали, видно, на совесть.
На платформу они поднялись эскалатором. Короткая лестница, до того неподвижная, сама собой поехала, как только они подошли к ней. И остановилась, когда сошли с последней ступеньки. На платформе было довольно прохладно, и захотелось опять вниз, в душный уют вокзала. Но Сергей знал: нельзя уходить. Поезда в Германии в самом деле хотят с точностью до секунд и стоят самую малость. Одни пассажиры сошли, другие сели, и тут же отправление.
Поезд, бесшумно подкативший к платформе, состоял всего из четырех вагонов. За стеклянными раздвижными дверями купе — шесть мягких кресел. Сергей рассчитывал, что соседи по купе не больно-то дадут болтать словоохотливому соседу. Но вагон, куда они вошли, оказался полупустым, и в купе кроме их двоих никого не было.
— Ганс Грамс, — представился веселый попутчик, расстегивая сумку. И заинтересованно покосился на Сергея. — Красивое имя, не правда ли? Единственное чего-то стоящее, наследство от отца. С таким именем мне бы в артисты. Представляете афиши? Во-от такими буквами…
Сергей в свою очередь назвал себя и сел в мягкое кресло, откинулся к такой же мягкой спинке, закрыл глаза. Подумал, что теперь бы в самый раз отключиться под тихое шуршание вагона. "Пусть себе болтает, а я подремлю". И тут же услышал, как стукнула о стол бутылка, сухо щелкнули пластмассовые стаканчики. И забулькало, запахло знакомо. Вермут, по запаху определил Сергей. И не удержался, посмотрел. Точно, вермут, литровая бутылка с яркой коричнево-красной этикеткой.
