— Найти нас легко, — уговаривал так понравившийся ему голос, который хотелось слушать и слушать. — Цирк на Цветном бульваре знаете? Мы как раз напротив. Справа, недалеко, известное здание "Литературной газеты". Увидите синий забор — дом ремонтируется. У конца забора — вывеска. Запомнили?
Положив трубку, Сергей поймал себя на мысли, что ему хочется не столько учиться, сколько глянуть на обладательницу чудного голоса.
— Куда это ты собрался?
Жена, уже причесанная, в халате и тапочках с пампушечками, стояла за спиной, слушала.
— Пока в Москву.
— Пока, — не без ехидства повторила она. — Что-то часто стал ездить.
— Время такое. Волка ноги кормят.
Жена долго, не моргая, смотрела на него и вдруг беззвучно заплакала. Он погладил ее по плечу.
— Честное слово, не вру. Жизнь теперь такая.
— Думаешь, ревную? Не те у тебя деньги, чтобы бабы на тебя кидались.
— Ну вот, все и выяснили. Пошли завтракать.
Жена удержала его за руку, спросила:
— В Германию собрался?
— С чего ты взяла?
— Во сне по-немецки разговаривал.
— Разве? — Он засмеялся. — Верно. Предлагают съездить.
— Я же чувствую. — Она помедлила. — К нашим-то зайдешь? Виктор в письмах обижается, что забыли.
Жена говорила так, будто дело это окончательно решенное. Он еще только прикидывал возможности, а она уже знала. Так бывало не раз, и не раз Сергей поражался ее прозорливости.
— Постараюсь.
— Зайди обязательно. Эмку поцелуй, — лукаво кольнула она его косым взглядом. — От меня, разумеется. Кобыла, небось, вымахала. Сколько ей теперь?
— Три года назад, перед их отъездом в Германию, было девятнадцать.
— Скажи, пожалуйста, запомнил.
— Так ведь день рождения отмечали.
— И как целовал ее, не забыл?
— Все целовали, поздравляли.
— Но ты особенно старался.
— С чего бы это?
— Понравилась, видать.
— Разве? Надо будет присмотреться.
— Я тебе присмотрюсь!
Сергей засмеялся и подумал, что бабы, видно, и впрямь ненавидят друг друга. Каждая думает: зачем другая, когда я есть? Вычитал где-то эту фразу, и вот уже который раз она вспоминается ему.
Переполненный каким-то странным, удивительным для самого себя нетерпением Сергей выбежал из холода и мрачности подъезда в жар и свет улицы. Ждать автобуса не было сил, и он скорым шагом направился к станции. Успел на последнюю перед долгим дневным перерывом электричку, сел к окну и стал смотреть на убегающие назад березняки и полянки, залитые солнцем. Мыслей не было никаких, только радостное ощущение большого и важного, предстоящего ему. Перед глазами все были "наш немец" Виктор с его восторженной сестренкой Эмкой, "голенастым головастиком", как дразнил ее Сергей, восемь лет жившие рядом, через стенку, на одной лестничной площадке.
