Задаю вопрос о выстрелах. Она объясняет, что задремала в кресле (немудрено), а по телевизору как раз шла пальба. Полицейский сериал или вроде того. Говорит, что явственно слышала только один выстрел, за остальные не ручается. Да и тот был приглушенный, как будто в отдалении дверью хлопнули. А двери в доме массивные: когда он строился, на материалах еще не экономили. В 19:40 миссис Ролф набрала «911». Полиция прибыла в 19:55. Теоретически у Трейдера было предостаточно времени, чтобы замести следы и скрыться. Малышка Софи прикатила домой велосипед со слетевшей цепью «примерно в четверть восьмого», насколько запомнила ее мать. В какое же время Трейдер появился на улице? В 19:30? В 19:41?
– Они когда-нибудь ссорились?
– Насколько мне известно, нет. Никогда.
– Какое у вас сложилось о них впечатление?
– Сказочная пара, – отвечает она.
Из какой, интересно, сказки?
– Просто ужас, – вздыхает миссис Ролф, а сама тянется за стаканом. – Не могу опомниться.
Когда-то и я была такой. Любая плохая новость служила лишь поводом для выпивки. У соседкиной соседки собака сдохла – уже повод.
– Миссис Ролф, Дженнифер в последнее время не выглядела подавленной?
– Дженнифер? Что вы! Она всегда была в прекрасном расположении духа. Всегда.
Трейдер, Дженнифер, миссис Ролф – между ними сложились добрососедские отношения. Дженнифер выполняла для старушки разные мелкие поручения. Когда нужно было передвинуть мебель, звали Трейдера. У них был ключ от ее квартиры, у нее – от квартиры Дженнифер. Благодаря этому вечером четвертого марта полиции не пришлось взламывать дверь. Я сказала: дайте-ка мне этот ключ, мэм, его нужно приобщить к делу как вещественное доказательство. На всякий случай оставила ей свою визитку – вдруг что понадобится. В Южном округе до сих пор опекаю нескольких божьих одуванчиков. Зачем мне лишняя головная боль – сама не знаю.
Спускаясь вниз, обратила внимание, что дверь в квартиру Дженнифер крест-накрест заклеена оранжевым полицейским скотчем. Решила на минутку заскочить внутрь. Моя первая реакция была чисто профессиональной: как здорово сохранилось место происшествия – с того самого вечера ничего не тронуто. Не только пятна крови на стене, но даже простыни: они смяты точь-в-точь как тогда.
Я присела на стул, положив на колени свой револьвер, и попыталась представить, как все происходило. Но память упрямо возвращала меня не к мертвой, а к живой Дженнифер. Она была красива и талантлива, но при этом никогда не ставила себя выше других. Увидев кого-то из знакомых, не отделывалась кивком, а для каждого находила приветливое слово. После встречи с ней всегда оставалось что-то приятное.
