— Ребята, а кто этот увесистый прапорщик с кучей орденов?
Офицеры, разом сплюнули и так же разом на перебой стали пояснять:
— Он в Афгане уже семь лет и хрен его отсюда выгонишь.
— Здесь у него золотая жила.
— Знаешь, сколько его Красная Звезда стоит?
— Ну? — на последний вопрос недоуменно откликнулся Виктор.
— Шестьсот чеков, — ответил Юра из офицерской компании. — Только знай, кому их сунуть. Я за свою Звезду пол живота отдал, а он — главный евнух пересылки… Ладно, еще наслушаешься о нем.
И как бы устыдившись собственной досады Юра резюмировал:
— Давай лучше выпьем, ибо красные глаза не желтеют, то бишь желтухи не будет.
— А кто этот Чека? — спросил Виктор.
— Солдатик один, — ответил Саша. — Отслужил на пересылке срочную, теперь водкой торгует при евнухе с орденами. У Чеки, кстати, тоже есть Красная Звезда и «За отвагу». Он сам из Самарканда. Да ты их, приграничных жителей Союза, только в таких местах и встретишь: на продскладах, на складах горючего, на пересылках. На боевые-то только ваньки да петьки из Вологды ходят. Еще, правда, хорошо ребята-грузины воюют.
— С ними надежно, не сдадут, — подтвердил сказанное товарищем третий сменщик, по имени Николай, и спросил у честной компании:
— По четвертой, что ли?
Виктор потянулся было за бутылкой, чтобы разлить водку по стаканам, но был ненавязчиво остановлен:
— Ты, Витек, пока посиди с нами, присмотрись, порасспроси, чего не понимаешь. Ответим на все вопросы. Тебе в гарнизон желательно прибыть максимально подготовленным. Когда у тебя вылет?
— Ночью, — ответил Виктор.
— Ну, и чудненько, — улыбнулся жемчугом ровных зубов Николай и наставительно продолжил:
— Это я тебя к тому попридержал, что разлив водки здесь особого мастерства требует. За каплю, пролитую на землю, можно и схлопотать. Уж слишком часто она, к сожалению, скоро будет тебе нужна, а провезти ее через ленточку, сам небось видел, как постыдно трудно. Брать ее здесь в дуканах опасно. Часто местные отраву подсовывают или колпачок-«сюрприз» бывает. Его в Пакистане делают. Отвернешь чуть-чуть, он так хлопнет, что в лучшем случае без пальцев останешься, а в худшем — еще и без глаз. Много нашего брата по неопытности пострадало. У меня-то это вторая ходка за ленточку, первая была в восемьдесят первом — восемьдесят третьем годах, — продолжал Николай.
Мимо, покачивая переполненными бедрами, вальяжно прошествовала в трико и на шпильках невысокая дама с самоуверенным лицом. По ходу она оценивающе брызнула глазами по новым знакомым Виктора. Прилипшие к ее формам четыре пары боевых глаз с вожделением проводили мисс-пересылку.
