— Ха-ха, — повторил Крыса. — За троих — и ни гроша.
— Ты не понял, — спокойно объяснил Угорь. — Нам комнат не надо. Бочка и сеновал. И всё.
— Нанесешь воду, починишь крышу, вымоешь полы — тогда поговорим.
— Не много ли? — усомнился Угорь, — Ты, кажись, перегибаешь, друг.
— А заодно хлев уберешь. А нет — твое дело. Расскажу всем, что ты колдун и черта с собой водишь. И сорняки после него поли еще. Вон повылезли по всему двору.
— Тьфу ты! — плюнул с досадой Угорь и вдруг увидел, что следы Звезднокожего, стоявшие до того смирно и цветущие на песчаной дорожке двора небесными слезами, сдвинулись с места и направились к воротам.
— Эй, — куда ты! — закричал Угорь. — Погоди!
Но следы шли дальше и дальше и привели Угря с Колокольцем на берег Крысонориного пруда.
— Хорошая мысль, — похвалил Угорь Звезднокожего. — Здесь и заночуем, друзья. Только куда Колоколец денется?
— А я на бережку посплю, — радостно заверил дурак. Тут травка мягкая. Травка любит Колокольца. Травка хорошая.
— Ну и ладно. Только жаль, голодный ты остался, — сочувственно произнес Угорь.
— А Колоколец листики поест. У деревьев много листиков. Они добрые и не жалеют их для Колокольца.
— Ну, а я в пруду посплю. А ты, невидимка, — натянуто произнес Угорь, — Брамос ты или нет, ты как хочешь…
— Угорь, — позвал Колоколец.
— Да?
— А правду говорят, что ты в воде в рыбу превращаешься?
— Ха, а ты погляди-ка…
Угорь бросился в пруд и Колоколец увидел, как тело его съежилось, покрылось чешуей, руки превратились в плавники, ноги — в хвост. Сделав круг по воде, рыба вытянулась в длинный узкий черный шланг и стала угрем. Потом, не успел дурак глазом моргнуть, как пруд исчез под тушей огромного кита, который, отдуваясь, пыхтел на месте водоема.
Колоколец затаил дыхание. Кит, полежав немного, сердито посопев, вдруг исчез, а из глубины пруда на Колокольца посмотрело веселое лицо друга. Угорь хитро подмигнул: ну, как, мол? Дурак радостно запрыгал, хлопая в ладоши. Переливчатый звон колокольчиков пролетел по округе.
Ночь Звезднокожий с Угрем провели в пруду. В воде облик Звезднокожего проявился. О чем они говорили до рассвета? — дурак не знал. Он простоял на коленях на берегу всю нось и в немом восхищении смотрел на светящуюся воду.
— Деус, сделай, чтобы всем было хорошо в этом мире, — безмолвно просил дурак. Стесняясь, неловко протягивал к пруду руки и обитатели Крысиной Норы до утра слышали как со стороны Чертова Логова, как они прозвали пруд, доносится изредка: дзин… дзин…
