Тело накрыли вуалью темного цвета, оставив открытыми лицо и половину груди. Е. Ф. Шанину — начальнику столярной мастерской, под руководством которого в Арсенале сделали гроб, была дана команда закрыть гроб крышкой и прибить ее.
Шверник, поддерживаемый начальником охраны, стал впереди во главе процессии, и все двинулись к выходу из Мавзолея.
В 22 час.10 мин. восемь офицеров Кремлевского полка вынесли гроб из Мавзолея. В трех метрах за ними шли безмолвные члены правительственной комиссии. В.22 час. 15 мин. гроб поднесли к могиле и поставили на деревянные подставки. После короткой паузы солдаты осторожно на веревках опустили гроб в могилу. Руководил всем комендант Мавзолея полковник К. А. Мошков.
По русскому обычаю кое-кто из присутствовавших бросил по горсти земли, и солдаты закопали могилу.
В это время на Красной площади под военный оркестр шла боевая техника, тренируясь к Октябрьскому параду. Внеочередная репетиция была организована специально, чтобы на площади не скапливались любопытные, чтобы выполнить волю съезда четко и без помех.
На могилу Сталина положили серую гранитную плиту с его фамилией, именем, отчеством и датами жизни.
Родственников Сталина не было ни в Мавзолее, ни у могилы.
1 ноября 1961 года газеты сообщили: «Во исполнение постановления XXII съезда КПСС гроб с телом И. В. Сталина перенесен из Мавзолея Владимира Ильича Ленина к Кремлевской стене».
Сталин — единственный деятель, чей прах предан земле у Кремлевской стены без речей, оркестра и прощального салюта.
Правда, как вспоминал офицер-кремлевец В. А. Гурковский, когда на Красной площади началась репетиция парада — заиграл оркестр и по ней загрохотала боевая техника, — казалось, что армия воздает последние воинские почести своему Верховному Главнокомандующему.
…Утром солнечные лучи осветили Мавзолей, над входом в который алело только одно слово — ЛЕНИН. Замена монолита произошла ночью.
Как оказалось, предусмотрительный полковник К. А. Мошков сохранил уникальный камень как историческую реликвию. Это было непросто. Обстоятельства складывались так, что мы могли бы навсегда потерять ее.
«Когда первоначальный блок был заменен другим, с двумя фамилиями, — вспоминал полковник К. А. Мошков, — мне позвонил мой начальник — комендант Кремля.
— Сейчас приедут из управления культуры Моссовета, — сказал он. — Отдайте им монолит.
— Товарищ генерал, куда они собираются его везти?
— На Головинское кладбище. Распилят на памятники.
