Накануне вылета командир полка напутствовал:
— Вы должны накрыть цель плотно. Имейте в виду, что, по данным нашей авиаразведки, в районе вражеского аэродрома вам долго не продержаться: подступы к нему нашпигованы зенитками.
Летняя ночь коротка. Не успеет остыть от зноя земля, как над ней уже поднимается палящее солнце, а посветлевшее небо кажется выгоревшим от жары, в нем редко где пятнится белое облачко. Первое звено бомбардировщиков возглавил младший лейтенант Михеев. Взлетели затемно с таким расчетом, чтобы к рассвету выйти к заданному квадрату. В ночной тишине равномерно гудят моторы. В небе — россыпь звезд.
Командир комсомольского экипажа Николай Дивиченко ведет свой самолет слева за машиной Михеева, Цаплин — справа.
Спустя некоторое время штурман Журавлев докладывает Дивиченко по переговорному устройству:
— Командир, до линии фронта — пять минут. Вскоре Дивиченко увидел на горизонте верный признак приближения передовой: в темном небе то тут то там замелькали, будто грозовые вспышки молний, осветительные ракеты. Эти дрожащие и гаснущие в ночи огни, размытые расстоянием, воспринимались как сигнал опасности.
В руках штурмана навигационная линейка, на коленях — планшет с картой. Он сосредоточенно вычисляет ветер, угол сноса и путевую скорость.
Журавлев предупредил командира:
— Пересекаем линию фронта.
Небо постепенно начало светлеть. И вдруг вблизи самолета заклубились, запрыгали шапки разрывов. Это открыли заградительный огонь немецкие зенитки. Густой паутиной потянулись с земли пулеметные трассы.
Еще раз проверены расчеты. Штурман знал: к вражескому аэродрому бомбардировщик выйдет в намеченное время.
Земля уже стала просматриваться. Занималась заря нового дня. «Как-то закончится сегодняшний вылет?» — подумал Журавлев и бросил взгляд вперед: ведущий бомбардировщик, оставляя черный дымящийся след, пошел на снижение.
— Машина Михеева вышла из строя, — докладывает он командиру.
— Сколько до цели, Володя? — звучит голос Дивиченко.
— Девяносто пять километров. Идем по графику, — ответил штурман. Он видел, как горящий самолет Михеева врезался в землю и взорвался.
…До войны Владимир Журавлев жил в Свердловске, учился в средней школе № 22 имени А. М. Горького. После десятилетки поступил на Уралмашзавод учеником токаря в механический цех крупных узлов. В свободное время увлекался легкой атлетикой и планеризмом, стал завсегдатаем городского аэроклуба, в осоавиахимовской секции учил ребят стрельбе из пистолета и малокалиберной винтовки. Однажды ему удалось раздобыть в аэроклубе поврежденный планер и привезти его на заводском грузовике в уралмашевскую детскую техническую станцию. Под руководством опытного инструктора Ростислава Псотни группа юношей — любителей авиаспорта — планер отремонтировала. Занятия проводились на Митькиной горе, что за железнодорожным вокзалом. Планер запускали с высокого бугра с помощью резинового амортизатора. Впервые поднявшись в воздух, Володя испытал небывалое чувство восторга. Тогда он понял, что без неба ему не жить. К дню призыва в армию на груди учлета Журавлева красовались четыре значка: «ГТО» и «Ворошиловский стрелок» двух ступеней. И наступил день, когда он стал курсантом Оренбургского летного училища.
