Худощавый, с ранней сединой в бороде, с монголоидным разрезом внимательных черных глаз и легкой усмешкой, всегда трогавшей уголки губ, Файз Мухаммад, каждое утро неспешно шагавший к своей мечети, прослыл среди жителей Кабула человеком ученым, обладавшим глубокими познаниями в шариате, в истории и литературе, познавшим хикмат — философию, калам — богословие, хисаб — математику и все примыкающие к ним дисциплины. Его считали знатоком в науке о звездах и предсказателем будущего, опытным в составлении гороскопов и искушенным в искусстве гадания по буквам — джафр. Благодаря своей учености, уединенному образу жизни и репутации путешественника, повидавшего много удивительного в дальних краях, он прослыл человеком необыкновенным, близко знакомым не только с магией, но и со сверхъестественными силами.
Тот же старый и уважаемый мулла Мухаммад Сарвари Искхазан представил его однажды эмиру Хабибулла-хану, аттестовав при этом своего ученика как человека большого ума и учености, одно из неоценимых достоинств которого — замечательный почерк.
Хабибулла-хан оглядел Файза с ног до головы, потом вяло махнул рукой:
— Это, как его… почерк, говоришь? Ну, пусть перепишет что-нибудь…
— Что прикажете переписать, господин? — подался к эмиру старый мулла.
— Ну, это… Коран пусть перепишет, вот! — нашелся повелитель. — И чтобы быстро! Когда сделаешь?
— Через неделю, господин, — ответил Файз.
— Через неделю? — Эмир недоверчиво выкатил на него мутноватые глаза и вдруг хихикнул: — Ну давай, давай… переписывай! Посмотрим, что ты там наваляешь… небось, как индюк бородой!.. переписчик еще!..
Неприятно пораженный, Файз вслед за учителем выпятился из зала приемов и, простившись, поспешил домой, чтобы немедля приняться за работу. Хорошую бумагу и свежие чернильные орешки он купил, заглянув по дороге на Верблюжий базар…
Через неделю Файз представил свой труд эмиру. Тот, похоже, подзабыл, о чем идет речь, ну да мулла Мухаммад Сарвари Искхазан почтительно напомнил.
— А-а-а, — прогудел эмир. — Да-да… как же!.. переписчик!.. Ну показывай, что ты там нацарапал!
Однако, полистав и несколько раз при этом удивленно хмыкнув, Хабибулла-хан отложил свежую перепись Корана и сказал, подняв на Файза взгляд сощуренных глаз:
— Ну понятно… почерк у тебя подходящий… а историю знаешь, мулла?
Вместо Файза ответил его учитель:
— О господин, молодой мулла сведущ не только в истории, но и в других науках! Он…
— Хорошо! — оборвал эмир, хлопнув себя по толстой коленке. — Решено! Пиши историю Афганистана!
