Он кивнул.
– Когда ты уезжаешь?
– Утром, – ответила я онемевшими губами. В голове у меня теснились мрачные мысли.
– Мне невыносимо видеть печать на твоем лице, Руби. – Он поцеловал меня в лоб, обнял, прижав губы к моим волосам.
– Пожалуй, пойду собираться, – прошептала я и поспешила прочь, казалось, сердце сжалось в груди и еле билось.
На следующее утро, поцеловав на прощанье Перл и пообещав миссис Флемминг звонить как можно чаще, я спустилась вниз. Поль уже вынес мои вещи и положил их в багажник. Он ждал меня у машины, лицо его было тревожным и удрученным. Мы оба плохо спали прошлую ночь. Я слышала, как он несколько раз подходил к моей двери, но сделала вид, что сплю. Я боялась, что его желание поддержать и утешить меня снова бросит нас в объятия друг друга.
– Невыносимо отпускать тебя одну, – сказал он. – Мне следует поехать с тобой.
– И что ты там будешь делать? Держать меня за руку? Ходить взад-вперед, думая, чем бы себя занять? Ты только заставишь меня нервничать, – ответила я ему.
Он улыбнулся.
– Как это похоже на тебя, думать о чувствах других даже в такой момент. – Он поцеловал меня в щеку, быстро обнял, и я села за руль. – Веди осторожно. Я позвоню сегодня вечером.
– До свиданья. – В полном смятении я направилась в Новый Орлеан.
Верх машины был откинут, мой белый шелковый шарф развевался по ветру. «Как я изменилась», – подумала я. Только сейчас я начала понимать, как ожесточили меня трудности и беды, как я повзрослела за последний год. Год назад поездка на машине в Новый Орлеан была для меня равносильна путешествию на Луну. На этом коротком, но трудном пути, который я преодолела, маленькая девочка осталась далеко позади. Теперь надо было выполнять работу женщины, и я унаследовала от бабушки Кэтрин твердость характера, силу и решимость, чтобы сделать это.
Несмотря на свою неуверенность, я не заблудилась на улицах Нового Орлеана. Я вырулила на круговую дорожку и увидела припаркованный у гаража старый ролс-ройс папы, я долго смотрела на входную дверь, не в силах двинуться с места. Годы прошли с тех пор, как я впервые вошла в этот дом. Я глубоко вздохнула и вышла из машины. Новый дворецкий сразу же подошел к двери. Взглянув на меня, он быстро заморгал, сбитый с толку.
– О, – сказал он наконец, – вы, должно быть, сестра мадемуазель.
– Правильно. Я – Руби.
– Меня зовут Стивенс, мадам, – представился он с легким поклоном. – Сочувствую вашей беде.
– Спасибо, Стивенс.
– Могу я внести ваши вещи?
