Значит, все ее поведение было игрой? Всего лишь искусные проделки хищницы? Если на его клятву нельзя положиться, попытайся вызвать вожделение. Это всегда был верный путь заполучить мужчину. Он вонзил вилку в картофель и разрезал его ножом. Столько обмана… и все впустую.
Ему нужно дотянуть до весны, и тогда «мадам фон Леве», несомненно, решит, что пришла пора присвоить дом где-нибудь подальше от солдат фон Меклена. При этой мысли он ощутил легкий укол вины. Ее замысел был тщательно продуманным, завершенным, а он до сих пор не понимал, что ее толкнуло на такое рискованное предприятие, и это его беспокоило.
Он уже поднес ко рту кусок картофеля, когда краем глаза увидел какое-то легкое движение в дверях. Он посмотрел… и вилка застыла у рта. У двери стоял маленький постреленок, устремив на него пристальный взгляд и прижимая к груди черно-белого кота.
Катарина затаила дыхание, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только громким мурлыканьем кота.
У девочки были светло-каштановые волосы и светло-голубые глаза, на лбу грязная кружевная повязка, край которой ей не удалось как следует закрепить. С шаловливой улыбкой она проскользнула в комнату, развернулась и поспешно сделала реверанс Катарине.
– Страйф хочет, чтобы его поцеловали и пожелали спокойной ночи, – сказала она, объясняя свой приход, и закачала головой из стороны в сторону так, что конец кружевной полоски тоже закачался.
Кэт дрожащими руками закрепила конец кружева и поспешно поцеловала девочку в голову.
– Конечно хочет, дорогая, – согласилась она, и глаза ее с мольбой обратились к полковнику. Александра словно приковали к стулу, а маленькая девочка вприпрыжку подбежала к нему и, чтобы лучше рассмотреть, так далеко запрокинула голову, что чуть не упала на спину, затем одарила его широкой улыбкой и сделала реверанс.
– Это Страйф, – сказала она, протягивая безвольно мурлыкающего кота. – Он любит, когда его целуют перед сном и желают спокойной ночи.
Александр оправился от удивления, опустился на колени перед ребенком и грубовато погладил кота по загривку. Мурлыканье стало немного громче, но Александр сосредоточил все свое внимание на ребенке, стараясь найти в ее чертах сходство с Катариной.
Теперь он знал причину всех ее интриг. У его бывшей подопечной, незаконной дочери одного из друзей отца, был свой незаконнорожденный ребенок. Распутница! Это слово прогремело в его мозгу, словно звук трубы. Его охватило жесточайшее разочарование. Только сейчас он осознал, как ему хотелось, чтобы она отличалась от всех тех корыстных и хитрых женщин, которые следовали за солдатами с упорством похоронных дрог.
