Эльдар и тогда находился здесь, на полевой площадке, и о статье узнал из Таниного письма. Он засыпал жену вопросами: есть ли отклики на их материал, чья фамилия стоит впереди, не понадобится ли им с соавтором общий псевдоним? Ведь если просто по алфавиту — Бармин очутится раньше Красильникова, а это вряд ли Юрке понравится. Таня отмалчивалась. И правильно делала, потому что упоминания о Бармине не было ни в тексте, ни в сноске.
По возвращении Эльдар долго вертел в руках газету. Подпись «Ю. Красильников» не раздваивалась.
Юрке даже в голову не пришло оправдываться или сомневаться в своей правоте. Он встретил друга, как будто только и ждал его поделиться радостью:
— Читал? Нравится? Я тут ублажал физика с историком. Приглашали прочесть в Университете лекцию по моей статье.
— Где блокнот? — спросил Эльдар.
— Пока не отдам, может еще понадобиться, — отмахнулся Юрка. — Я тоже имею право на материал.
— Ты его украл у меня, понимаешь? И хоть бы фамилию где-нибудь сбоку прилепил…
— Не ты ведь написал! — вскинулся Юрка.
— Гигантский труд — соединить чужие цитаты!
— Ты же не соединил! Я мог бы и сам все разыскать, — не сдавался Юрка.
— Мог. Но не разыскал. — Эльдар горько рассмеялся. — Гони блокнот! лп
— И не подумаю! — Юрка бросился к письменному столу.
Элька протянул руку и выхватил из-под пишущей машинки пухлый предмет спора. Юрка взвизгнул, вцепился в локоть. Но преимущество было не на стороне нападения. Эльдар припечатал поэта к дивану, хорошенько раскачал до стона стареньких диванных пружин — и процедил сквозь зубы:
— Чтоб больше ноги твоей не было в моем доме! Понял?
Однако на следующий день Юрка как ни в чем не бывало читал им новую поэму «Атлантида»:
Дикарь стоял — рыжеволосый, голый.
А позади молчал дремучий лес…
Со странностями был покойничек. Впрочем, о мертвых плохо не говорят…
— Соавтор, значит? — переспросил Опокин. Он успел приготовить яичницу и торопился до ужина выяснить отношения. — А Таня — его жена?
— Моя.
— Ну-ну. И чего же ты хочешь?
— В Ленинград. На похороны. Друг ведь, Григорий Иванович. Соавтор…
— Вот именно, друг, а не родственник… И телеграмма не заверена…
— Григорий Иванович!
— Имей в виду: машины не дам.
— Попуткой доеду! — обрадовался Бармин.
— А командировочное удостоверение? Эльдар промолчал. Опокин подождал, поморщился:
— Ладно. Вышло. Отмечу — и вышлю.
По совести говоря, отпускать Бармина Опокину не хотелось. Во-первых, из-за недостатка времени нужно было принимать решение самостоятельно, а этого Опокин не любил. Во-вторых, работы оставалось с гулькин нос, ищи теперь замену, вводи в курс — морока! В-третьих, Эля Бармин прекрасно ловит мизер, придется теперь приглашать на пульку этого долговязого и простодушного Чурюсова, а он такие сумасшедшие сносы делает — на каждом круге полжизни теряешь!
