– Да. Но это совсем другое! Мне представляется, что камень вроде паруса корабля. Он впитывает и направляет вечное движение материи во Вселенной…
Ученый поморщился:
– Образно, но бессмысленно.
– Вы же не возражаете против вечного движения материи?..
– Это философия, а здесь машина.
– Любая машина из хаоса движения отбирает лишь упорядоченное…
– Для этого нужна энергия. Понимаете, энергия!
– Вокруг нас энергии сколько угодно!
– Хорошо, тогда объясните физический принцип действия… э… двигателя.
– Не знаю. Пока не знаю.
Ученый нахмурился.
– Вам бы следовало заняться физикой и изучить первое и второе начала термодинамики, – сказал он недовольно.
– Я знаю. Я окончил… – Изобретатель стал лихорадочно шарить в боковом кармане пиджака.
– Не стоит. Я вам верю.
Минуту оба молчали, и тишину прорезало лишь слабое пение двигателя.
– Значит, не верите в… в эту машину?
– Нет, не верю, – твердо сказал ученый и нажал на кнопку звонка.
В кабинет вошла седая секретарша и положила перед ученым какие-то бумаги…
Изобретателю ничего не оставалось, как уйти…
Изобретатель показывал свой двигатель в заводском конструкторском бюро, и там заинтересовались, где он достал такие крохотные подшипники и как ему удалось просверлить отверстие в стеклянном диске. Потом он выступал в каком-то клубе, где зал гудел в ожидании самодеятельности. Он проклинал себя за то, что не наклеил на диск листочки бумаги, чтобы издалека можно было видеть вращение.
На вращение хрупкого стеклянного диска глазели посетители большого южного базара, а вечером его показывали в цирке…
На проселочной дороге, зажатой с обеих сторон могучими массивами спелой ржи, на машину смотрели шоферы. Она стояла прямо на земле, и стеклянный диск вертелся то быстрее, то медленнее, как бы повинуясь приливам и отливам неведомой силы. Шоферы курили самокрутки, молчали, иногда о чем-то перешептывались. Кто-то попросил изобретателя продать таинственный камень.
Машина стояла на краю деревенского колодца, и теперь ее неутомимое движение наблюдали женщины с пустыми ведрами, а маленькие мальчишки норовили коснуться пальцем поющего колеса…
Последний раз изобретателя видели глубокой осенью на берегу большой серой реки. Низкие мохнатые облака почти касались пролета старого железнодорожного моста, по которому только что прогромыхал товарный поезд. Ветер беспокойно шарил в камышах, а диск, тонкий, трепетный и неугомонный, продолжал тихонько напевать свою таинственную песню.
