— Я не из пужливых, ты это знаешь.
— Знаю, — согласился Скуратов. — И помню, как мне говорил… Постой, как же ты тогда сказал?.. «Шустовцы хотят меня сбить с ног, а делают меня ещё устойчивее…» Кажется, так ты говорил?
— Было время, говорил, — мрачнея и злясь, ответил Иван Лукич. — Надоели эти критиканы! Критиковать да сплетничать легко! Девятый год путаются под ногами, когда же этому будет конец!.. — Иван Лукич тяжело вздохнул. — Ну, я пойду, Степан Петрович… Мне ещё надо заскочить в райпотребсоюз насчет резины… Уборка на носу, а у меня три грузовика без скатов. — Остановился у порога, усмехнулся в усы: — Беда с этим Подставкиным! Из головы не выходит… Что с ним случилось — хоть руками разведи! Это тоже какой хлеб для Кузьмы Шустова — начнется трепотня!
Было далеко за полночь, когда Яков Матвеевич Закамышный вернулся из Вербовой Балки в Журавли. Проезжая по главной улице и видя огни в кабинете Ивана Лукича, Закамышный подумал: «Старик ещё не спит, надо заглянуть к нему…» Сказав шоферу, чтобы тот ставил машину в гараж, Закамышный в своей соломенной шляпе, почерневший от пыли, в накинутом на плечи холщовом пиджаке быстро поднялся на второй этаж и появился в пустой, с распахнутыми окнами и все ещё душной от дневной жары приемной Ивана Лукича. Неслышно отворилась пухлая дверь, и из кабинета сперва вышел Саша, сумрачный, усталый, а за ним, нет, не вышел, а выскочил Егор Подставкин. У него было душевное состояние человека, на голову которого вдруг свалилось несчастье и которого к тому же оскорбили и обозлили. Молодое его лицо, обычно милое и ласковое, теперь было искажено болью и так густо залито краской, что можно подумать: выскочил Подставкин не из кабинета, а из парной. Пряча налитые гневом глаза и не замечая Закамышного, Подставкин сдернул с вешалки свой картуз и хлопнул дверью.
— Сам с повинной явился? — спросил Закамышный. — Или Иван Лукич вызвал?
— Сперва тут была Маруся, — спокойно отвечал Саша. — Сама приехала. Когда Иван Лукич с нею побеседовал, тогда распорядились отвезти Марусю домой и во что бы то ни стало отыскать Подставкина. Я сам ездил в Куркуль и отыскать Подставкина не мог, а когда вернулся, Егор Ильич уже был тут…
— Так, так, — задумчиво проговорил Закамышный и указал глазами на пухлую дверь. — Один?
Саша утвердительно кивнул головой. — Доложи, Александр…
— Да что вы, Яков Матвеевич! — удивился Саша. — Заходите. Иван Лукич один…
— Пойди и доложи, — настаивал Закамышный.
