— О чем? — возразила Катька. — Или не знаешь, что надо делать?
— Знаю. О другом. О воре. — И Децкий сообщил свои последние рассуждения.
— Могу сказать лишь одно — он глуп, — вывела Катька.
— Почему?
— Умный человек выбросил бы сберкнижку в урну.
— Но для чего?
— Хотя бы для того, чтобы не возвращаться в квартиру, — сказала Катька. — А главное: тебе, скажем, потребовались эти деньги, ты ищешь книжку — нет, как в воду канула. Ты бежишь в сберкассу просить дубликат. И только тут выясняется, что была кража. Неизвестно: уворована ли она или ты ее потерял. Ведь и сам будешь думать, что посеял. А уж кто нашел и воспользовался — ищи ветра в поле.
— Однако он так не сделал.
— Я и говорю: дурак.
— Нет, не дурак, он далеко не дурак, — сказал Децкий. — Если книжка лежит в чемодане, я могу сто раз посмотреть на нее и не взять в руки. Мне спокойно — вот она. Ванда по чистой случайности открыла. Через полгода можно было хватиться. Он на это и рассчитывал.
— Но облигации же вы проверяете, — не согласилась Катька. — Первый тираж, вы за ними, они исчезли — и хитрость раскрыта.
— Она-то, верно, раскрыта. Но кем? Мною. Он все верно рассчитал, одного не учел, что я в милицию пойду.
— Но пошел же, идиот.
— Пьян был, Катюша, пьян как сапожник, разум отшибло. Знать бы кто, убил бы, собаку.
Катька подумала и сказала:
— Юра, кажется мне, ты не о том думаешь, о чем надо. Двенадцать тысяч — пустяк для тебя. Кто украл — милиция найдет. Бреши заделывай. Дай бог все не утратить.
Децкий сообразил, что Катька мыслями уже далеко от него, что ее занимают свои бреши и что есть они в немалом, видимо, количестве. Глубокое уныние читалось в Катькиных глазах. И лицо начало выдавать истинные годы, и плечи поникли, и морщинки появились под слоем французской пудры, и была слизана с губ яркая помада, и перестал излучать секссигналы проникшийся страхом организм. Разительная эта перемена доставила Децкому некоторое удовлетворение. Несложно, милая Катя, думал он, корчить из себя Екатерину Вторую, менять любовников и завлекать прохожих разрезанной юбкой. А вот под топором постоять, гадая: зарубит или мимо пройдет, — вот где забава, с постелью не сравнить.
— Позвони вечером, — попросила Катька.
Децкий пообещал.
Прибыв на завод, он, не откладывая, пошел на склад готовой продукции и ошарашил Петра Петровича, как кирпичом: вполне реально, что в ближайшее время появятся здесь по заданию милиции ревизоры, эксперты, бухгалтеры народ дошлый, въедливый, остроглазый и неподкупный, и надо замести следы и в отчетности, и в натуре.
