Начать хотя бы с Полигона. Какой идиот решил организовать Полигон под самой Москвой, всего в полутора часах езды от Красной площади – это отдельный вопрос, как раз здесь мне кое-что понятно, то есть, мне понятно, что в данном случае соображения доступности возобладали над всеми остальными, даже над таким важным, как обязательная секретность. Мы ведь существовали не в безвоздушном пространстве, проект оплетало множество самых разнообразных интересов, главными, конечно, здесь были интересы органов госбезопасности, к тому же они имели определенные преимущества перед другими, потому что человек, которого мы все знали под именем Марк (настоящее его имя так и осталось мне неизвестным), первоначально обратился именно к ним, и, начав разработку первыми, они теперь имели ощутимую форму, сказывающуюся в большем знании, однако затем произошла утечка информации (или не утечка, а просто на должной высоте в работе против своих же оказалась военная разведка), прошли стремительные переговоры, в результате чего госбезопасности пришлось потесниться, а образовавшуюся нишу занял генерал Котрох со своими сотрудниками, и уже в самое последнее время сюда каким-то образом втиснулось собственно правительство, я имею в виду Президента и его команду, неясно, как они тут оказались, ходили слухи, что к Президенту обратился непосредственно Марк (вероятно, рассчитывая таким способом получить некоторую свободу маневра) – не знаю, нам, техническому персоналу об этом не докладывали – но факт остается фактом: каждый из этих кланов следил за двумя другими, подозревал – и не без оснований – в попытках незаметно его оттеснить, и в таких условиях, разумеется, не хотел выпускать проект из поля зрения, особенно самый слабый из них – президентский клан, который, как мне кажется, и настоял на Подмосковье. Центральная идея, конечно, была ясна: провести вочеловечивание под жестоким неослабным контролем, и затем уже договариваться с тем, кто в результате этого процесса образовался. А, не договорившись, без сожаления – уничтожить. Повторяю: все это было понятно и до некоторой степени объяснимо. Необъяснимо было другое. Почему за квадратом, в котором находился Полигон, не было налажено элементарное наблюдение со спутников и сигнал о появлении вертолетов без бортовых номеров не был сразу же передан в соответствующий центр, а сами вертолеты не были опрокинуты назад ракетами «земля-воздух», будто перья дикого лука, торчавшими по периметру Полигона? Почему на Полигоне не оказалось аварийной электросети: аварийная сеть монтируется в подобных комплексах автоматически – тогда террористы, еще с воздуха расстрелявшие электростанцию, не смогли бы, как нож сквозь масло, пройти от рабочей диспетчерской до испытательного пятачка, подрывая по ходу дела казармы и заставы охраны? Почему заранее не предусмотрели такую простую вещь, как дублирование радиосвязи, и когда рабочий стационар был также подорван, оказались фактически без контактов со своим руководством. Я знаю, что один из офицеров имел портативную рацию (которую, между прочим, пронес на Полигон нелегально) и сразу же в момент нападения пытался связаться хоть с кем-нибудь из соответствующей группы контроля, но пока он нашел укромное место (рация все-таки нелегальная), пока установил более-енее рабочую связь с дежурным, находившемся на приеме (мощности рации не хватало), пока, путаясь и десять раз повторяя сказанное из-за плохой слышимости, пытался объяснить, что именно у нас происходит (к тому же, сам не слишком в этом разбираясь), время было уже упущено, «интервал ожидания», предназначенный именно для таких случаев, завершился, соответствующие команды были немедленно переданы в подразделения, и такие же вертолеты, но – обыкновенные, с обозначенными бортовыми номерами, – прыгнули в воздух и сходящимися армадами обрушились на Полигон.
