Я некоторое время постоял над телефоном – вдруг зазвонит снова? Потом вышел из офиса и закрыл за собой дверь. Услышал, как защелкнулась «собачка» замка.
Я пошел по коридору в сторону лифтового холла и вступил в административное крыло супермаркета. Тут рядом – приемная Николая Николаевича. Наконец-то все выяснится...
Точно ли ты уверен, спросил я себя, что не стал жертвой жестокого розыгрыша?..
С убийством Михалыча?!
А убежден ли ты, что он мертв? Убедился как-то не тщательно. Не поднимется ли он сейчас, как тот судья в фильме «Десять негритят» – его ведь тоже все считали покойником!
Убежден. Мертвее не бывает...
Я подошел к тому месту, откуда выбежал сегодня после известия о том, что Михалычу стало плохо.
А теперь, похоже, плохо будет мне, поскольку...
Огромных, дорогих и красивых дверей в приемную Николая Николаевича на их прежнем месте не было. Совсем.
Я прошел вдоль стены и даже поводил по ней руками, надеясь (на что? что двери замаскированы и открываются взгляду после заклинания и колдовских пассов руками?!)... Но их не было. Здесь вообще не было ничего! Пустые стены! Исчезла приемная и пост охранника со столом и стулом. Пустое пространство, и только в глубине – темный выход в лифтовой холл.
Может быть, я что-то не помню?.. И приемная не здесь, а, скажем, этажом ниже?..
Не было никаких спусков и подъемов. Когда запыхавшийся охранник сообщил, что Михалычу плохо, я выбежал и рванул прямо по коридору! Я отчетливо помню двери офисов, в которые заходил только что! Офисы остались, а приемная заместителя директора супермаркета исчезла!
Нет, ну кто так шутит?!
Я вернулся немного назад, надеясь, что не очень четко запомнил месторасположение приемной; снова дошел до конца административного крыла. Здесь коридор сужался и превращался в обыкновенный офисный.
Приемной не было. Испарилась.
Но так ведь не бывает, верно? Даже если я провалялся в туалете в отключке пять часов, неужели за это время кто-то специально организовал перепланировку и перенес приемную (вместе с секретаршей Аней и Николаем Николаевичем) на другой этаж, а потом замуровал стену только затем, чтобы я, вернувшись, подивился этой метаморфозе. А они сейчас наблюдают за выражением моего лица в камеры слежения и животы надрывают от смеха...
Я поднял голову. Ни в одном углу под потолком камер не было. Да и стена, откровенно говоря, выглядела так, словно в этом месте вообще никогда не существовало никакой приемной. Следовательно, дурак в этой ситуации – я.
