- Мда,- пробормотал я.- Обидно, конечно. Ну, а скатерть-самобранка у вас имеется?
- Ах, лучше бы её не было! - возразил он.
- А что такое? - заинтересовался я.- Покажите...
- Не могу...
- Почему?
- Неудобно,- смутился он.
- Да что там может быть неудобного! - запротестовал я.- Покажите, я вас очень прошу...
- Ну, раз вы настаиваете...- пожал он плечами.Только помните, я вас предупреждал...
Он достал синюю, с белой каёмочкой скатерть, встряхнул и расстелил на столе. И в тот же миг самобранка разразилась площадной бранью, какую мне редко приходилось слышать в жизни.
- Неужели это она сама бранится? - робко спросил я.
- А кто же ещё? - поднял он брови.- Можете мне поверить, я так не умею... Ну, хватит, хватит тебе! - Он сгрёб её со стола и небрежно сунул в шкаф.- Извините, я предупреждал...
- Гм... действительно...- проговорил я.- Какая вспыльчивая... И много у вас таких чудес?
- Полон дом. Могу вам что-нибудь подарить...
- Да нет, спасибо,- запротестовал я.- Я бы с удовольствием, да хранить негде. Квартира маленькая...
В этот момент за дверью раздалось жалобное блеянье.
- А, это ты? - поморщился волшебник.- Ну, заходи...
Он открыл дверь, и в комнату вошел ягнёнок с грустными глазами.
- Это мой единственный друг,- заметил волшебник.- С тех пор как от меня ушла жена, я разговариваю только с ним...
- Ушла? - растерянно переспросил я.- От вас от волшебника?
- Вот именно,- печально кивнул он.- Из-за этого барашка и ушла...
- Как это? - не понял я.
- Да понимаете, с деньгами у нас было туговато. Ну и ей захотелось барашка, который бы копытом высекал деньги. Я её сначала отговаривал, ну а потом не выдержал, сдался. До сих пор простить себе не могу, что смалодушничал.
- А что он, не высекает?
- Да нет,- вздохнул он,- высекать-то высекает, но...
- Что но?
- Он почему-то высекает только старые деньги, выпущенные до шестьдесят первого года...
- Да что вы! - ахнул я.- А вы не пытались что-нибудь предпринять?
- Как не пытался? Сколько я над ним бился, сказать трудно! И по-хорошему я у него просил, и требовал, и образец ему показывал - ничто его не берёт! Знай себе высекает гривенники образца пятьдесят восьмого года!.. Зато ест, как взрослый баран. Ну, вот, жена рассердилась и...- Он вздохнул, помолчал и, задумчиво проведя рукой по подбородку, добавил: - А волос в бороде почти совсем не осталось... Как жить дальше? Вы не знаете?..
Я не знал. Я извинился, надел шапку и вышел. На душе было легко и как-то даже приятно. Хотелось жить, любить, ремонтировать квартиру, ежемесячно получать свои сто двадцать рублей и платить профвзносы. В небе ласково светило солнышко, соловей насвистывал в самое ухо что-то из Мендельсона. У меня не было ни скатерти-самобранки, ни барана, ни волшебной седой бороды. Я вспомнил свою уютную четырёхметровую кухню и растроганно улыбнулся. Жизнь была светла и прекрасна. Честное слово!..
