– Президента, – отвечаю я.
– А, – многозначительно кивает Витька. – Президента… А кто это такой?
– Глава государства, – объясняю я.
– Какого государства?
– Нашего.
Пауза.
– Кончай трендеть!
Выяснилось, что из восьми человек, работающих со мной в одном отделе – интеллигентных, надо сказать, людей, с высшим образованием, – никто не помнил, кто такой президент.
Хорошо, что я догадался с собой словарь прихватить, потому что на слово бы мне не поверили.
После этого все тот же Витька Зудов подключил к своему компьютеру телетюнер, который держал в столе, чтобы начальство не видело, и мы все вперились в экран, с нетерпением ожидая очередной выпуск новостей.
– Президент… – тихо бормотал у меня за спиной Игорь Родин. – Президент… А кто ты такой, господин президент?..
– Тихо! – одернули его, когда на экране появилась заставка новостей.
И вот он идет по красной дороже, расстеленной от дверцы лимузина к широкому крыльцу, на котором толпятся напряженно, как при запоре, улыбающиеся люди. Лет пятидесяти, невысокий, худощавый, волосы редкие, назад зачесаны, нос длинный, глазки маленькие, узкие губы сжаты в щелку.
– Сегодня утром президент посетил Дом дружбы с народами непризнанных стран…
– Я его где-то видел! – погрозил президенту пальцем Зудов. – Определенно – видел!
– Конечно, видел, – косо глянул на него Юрик Шпанов. – Это ж президент, глава государства. Его небось каждый день по телевизору показывают.
– А я по телевизору только футбол смотрю, – возразил Зудов.
– Его портрет у шефа в кабинете висит! – воскликнул вдруг Родин.
– Точно! – радостно хлопнул в ладоши Зудов. – Там-то я его и видел! – Витька вдруг озадаченно сдвинул брови: – А почему он там висит?
– Потому что это президент! – ответили ему хором.
– А-а… – кивнул Витька. – И что с того?
Этот день трудно было назвать рабочим. Зудов следил за телепередачами, а остальные сидели как на иголках и бросались к Витькиному столу, как только по одному из телеканалов начинался выпуск новостей.
Словарь нам потребовался еще не один раз. Мы обращались к нему, чтобы узнать, кто такой премьер-министр, чем занимаются члены правительства, откуда появился мэр, кто выбирает депутатов и многое другое из того, что мы, взрослые, надо полагать, разумные и вполне дееспособные граждане страны, вроде бы и без того должны были знать. Но мы ничего этого не знали. Более того, лица людей, обращавшихся к нам с экрана со словами воодушевления, ободрения и поддержки, казались нам абсолютно чужими. И несли эти люди, на мой взгляд, полнейшую чепуху. Что опять-таки противоречило элементарному здравому смыслу. Если человеку нечего сказать, то зачем, спрашивается, он влез на телевидение? И кто, простите, избрал его на государственную должность? Все, как один, мы ничего не понимали.
