Похоже, у нас в подвале поселилась Геката, наконец сказал он. Владычица порогов, перекрестков и пределов, всех тех мест, где смыкается наше и иное. Именно так ее изображали древние – единой в трех телах, с факелами, змеями и псами. И ключ, ключ – главный ее атрибут. Ты сам не понимаешь, что нашел, Фил. И я тоже не понимаю – пока.
В конце концов Карл выпер меня из подвала, сказал, уборка подождет, потом объясню, все потом. А после обеда позвал наверх пить кофе и объявил: только не падай, но я датирую эту дверь концом пятнадцатого – началом шестнадцатого века.
Падать я, конечно, не стал, но ушам своим не поверил, потому что дом построен в тысяча девятьсот втором, какой, к чертям собачьим, пятнадцатый век. Ну или шестнадцатый, без разницы.
Я тоже не понимаю, кивнул Карл. Но факт остается фактом, дверь на несколько столетий старше дома. А символика изображения – и вовсе на тысячелетия. В пятнадцатом веке, прямо скажем, немного нашлось бы охотников изображать у себя на дверях языческих богинь. Надо думать, кто-то из бывших хозяев нашего дома собирал редкости или просто случайно заполучил эту дверь, приволок в подвал и зачем-то вставил в стену. Да-да, там, за дверью, капитальная стена, никаких пустот, я простучал. Дверь – просто декорация, никуда не ведет.
А смысл? – изумился я. Какой в этом смысл? Никакого, согласился Карл. И это нравится мне больше всего, особенно в сочетании с изображением Гекаты. Пошли, покажу кое-что.
Мы спустились в подвал, и Карл буквально ткнул меня носом в стену – смотри внимательно. Дверь, конечно, декорация, но заперта на совесть.
И действительно, старинный врезной замок был в полном порядке, даже без следов ржавчины, что, с учетом подвальной сырости, само по себе чудо. И он был заперт – в каменной толще стены кто-то заботливо выдолбил дополнительную дыру, в которую вошел поршень.
Что скажешь? – спросил Карл, и я ответил, что бывший жилец, установивший дверь, был безумен, зато последователен, дотошен и чертовски остроумен в своем безумии – словом, наш человек. Это конечно, рассеянно согласился Карл. Но я о другом думаю. Ключ. Вполне возможно, где-то до сих пор есть ключ от этой двери. И хорошо бы его отыскать. Дохлый номер, сказал я, но он, разумеется, только отмахнулся. И правильно сделал.
Карл, понятно, не удовлетворился собственной экспертизой. В его подвале за год побывало полдюжины специалистов, которых он как-то ухитрился отыскать, обаять и зазвать в гости. Их общий вердикт гласил: время – середина или вторая половина пятнадцатого века. Место же определить не удалось. Скорее всего, Европа, уточнять никто не брался – похоже, у нашей дверки просто не было аналогов.
