Пока я беззвучно визжала от ужаса, он схватил в охапку все самое необходимое, включая оригинальное издание Штрауха и его рыжего приятеля, и спешно эвакуировался из зоны бедствия в автомобиле товарища по несчастью, можно сказать, почти сообщника. Наш брат, пассивный нелегал без московской регистрации, почти не боится смерти, зато цепенеет при мысли о возможном появлении потенциальных спасителей в милицейских погонах. Спасибо, не надо нас защищать. Сами как-нибудь справимся. Вы только не лезьте.
Позаботившись об отступлении, мой автопилот позвонил Марине, доложил обстановку, выразил соболезнования. И наотрез отказался от ее гостеприимства. Это он, надо понимать, обо мне заботился. Если уж выпал такой случай толкнуть меня, дуру неповоротливую, в объятия прекрасного незнакомца, грех его упускать.
Насчет объятий, понятно, не моя была идея. Автопилотова. С него и спрос.
Потом мы с автопилотом объединились и немножко поревели от избытка чувств. Все же не каждый день взрывная волна выгоняет нас из уютных убежищ. Откровенно говоря, первый раз с нами такое. Потому и похныкали, совсем чуть-чуть, скорее для проформы. Автопилот решил, что так положено.
Я уже, можно сказать, успокоилась, начала наслаждаться поездкой и даже что-то щебетать, но вдруг вспомнила о прекрасных вещах второй необходимости: книжках, туфельках, курточке из цветных лоскутов кожи, замши и джинсы, специально для грядущих весенних теплых ветров припасенной, и разревелась еще раз, теперь уж по-настоящему. Потому что правда очень жалко.
Автопилот устыдился моего воя и сдал полномочия. Сказал: «Дальше сама выкручивайся как хочешь». Бросил меня в чужой машине, наедине со свидетелем моего позора и его мяукающим телефоном.
Я вспомнила: Марина обещала нам перезвонить, как только поймет, что происходит и на каком мы обе теперь свете. Надо думать, уже поняла. Она вообще сообразительная, на лету хватает…
Поскольку автопилот меня предал, пришлось брать дела в собственные руки. Для начала я взяла в эти самые руки телефонную трубку: ее владелец даже не повернулся на писк. Наверное, тоже понял, что это мне звонят. Или просто за рулем разговаривать неудобно? Наверное, неудобно. Я вон без всякого руля слов нужных найти не могу.
Да и что сказать человеку, у которого полчаса назад взлетело на воздух любимое дело жизни, недавнее прошлое, прекрасное настоящее и неспешно, с любовью вымечтанное светлое будущее? По сравнению с этим моя грядущая бездомность – сущие пустяки. Тем более что Наташка меня на недельку точно пустит. И даже обрадуется, что все так сложилось: давно меня к себе на постой зазывала. Очень уж не любит одна жить.
