У этого провожающего оказался не один, а двое помощников. Освободив от картонного короба, они представили взорам толпы компьютер с монитором. Обвязанный, будто от зубной боли, рунным платком, прибор тяжело ухнул вниз. И было слышно, как на глубине квакнул расколовшийся монитор и жалобно рыпнула деревянная доска. Наверное, крышка гроба.
– А модем? Как же Георгий без модема? – заерзал кто-то в толпе. Но робко.
Распорядитель выбрал ком земли посуше, кряхтя нагнулся и бросил tuj в могилу со словами:
– Когда наш песок взойдет, тогда и нам смерть придет! – затем властно зыркнул на мужичков при лопатах. Те просочились сквозь толпу, держа лопаты на плечах как ружья.
– Вась, а что на рушниках пишется? – выдал Светлане официальное название платков переминающийся помощник предыдущего оратора.
– «Всяк человек земля есть, и в землю отойдет» – важно ответил выступавший от центра «Свеча». И в его голосе угадывалось не меньше апломба, чем у прежде отвечавшего на тот же вопрос Игоря.
– Сверх земли не положить даже нищего и бездомного, – потянулся осенить чело крестным знаменем тот, кто беспокоился насчет модема. Спохватился и свирепо зачесал темя под кепкой.
Кажется, на сим церемония благополучно завершилась. Один за другим участники стали разворачиваться и, не сбрасывая печать скорби, осторожненько, боясь поскользнуться или угодить в грязь, на носочках, разбредаться. Игорь, не выпуская Светин локоть, тоже повернул в сторону выхода с кладбища. В процессии помаленьку завелись посторонние разговоры:
– Тут в одной газетке прочитал. Оказывается, в первом тысячелетии нашей эры каждый век состоял не из ста, а из шестидесяти лет. После 659-го года наступал не 660-й, а сразу 700-й. Потом 701-й,702-й, вплоть до 759-го. И только в 1040-ом году тогдашний Папа Римский созвал специальный Собор и постановил отныне считать века не по шестьдесят, а по сто лет. Так что не было никогда 988-го года, когда якобы окрестили Русь!
– Фильм «Голод» смотрела?
– Да, конечно, там же Боуи играет.
Света повернула лебединую шею и с легкой иронией проворковала:
– Ты бы хоть предупредил, яхонтовый, куда приглашаешь. Я бы что траурное надела.
– А я тут «Туманность Андромеды» перечитал после детства, – бубнил кто-то кому-то за спиной. – Так оказывается, большинство озарений Ивана Ефремова один в один совпадает с тезисами, начертанными в четвертой книге «Агни-Йоги» Елены Рерих.
– Разве это эзотерическая живопись!? – горячился кто-то в самом хвосте пробирающейся к выходу с кладбища группы. – Вот в туалете Московского вокзала!.. – Света не стала оглядываться. Света с неудовольствием призналась себе, что замерзла. Что присутствие на необычной церемонии, мягко говоря, не доставило ей никакого удовольствия. И что впившийся в локоть гусар никак не тянет на камер-юнкера. В лучшем случае унтер-офицер.
